Что же мне делать?

Весьма возможно, что я ничего не могу сделать. Собака почти наверняка нашла другую жертву. И сейчас злобное существо спит, отдыхая после охоты, а новый демон в обличье человека разгуливает по кампусу.

Но что, если собака-демон еще не добилась своего и я могу ее остановить?

Дерьмо.

Я еще крепче обняла подушку, и мой взгляд скользнул к двери. Я подумала о тех, кто за ней спал, — о моем муже, о дочери, о маленьком сыне. Мое сердце сжалось. Я знала, что должна делать. Нужно отправиться в колледж. Нужно найти собаку. Быть может, я сумею спасти невинную жертву. В конце концов, я истребительница. У меня есть обязательства.

Однако я была женой и матерью. И это накладывало на меня не меньшие обязательства. Сохранение собственной жизни занимало важное место в их списке.

Но собака вышла на охоту. И никто, кроме меня, не знал, как с ней бороться.

Я закрыла глаза и сосчитала до десяти, чувствуя, что постепенно у меня созревает единственно верное решение. Я не смогу жить спокойно, если какой-то ребенок, которого я могла спасти, умрет.

Я тихонько пробралась в комнату Тима. Он крепко спал, и я осторожно коснулась губами его щеки. Он зашевелился, и я затаила дыхание — вдруг он проснется. Однако он продолжал крепко спать. Безмолвно пообещав ему скоро вернуться, я на цыпочках вышла из спальни.

Элли и Стюарт всегда спали чутко, и я не рискнула их поцеловать, лишь провела пальцами по закрытым дверям их комнат. Спустившись вниз, я нажала кнопку, открывающую двери гаража. Они поднимались вверх с таким скрежетом, что я с ужасом ожидала появления моих проснувшихся домочадцев.

Однако в доме по-прежнему царила тишина, и я написала Стюарту записку, что уехала за молоком (сначала я вылила в раковину остатки нашего молока), а потом направилась в гараж. Усевшись в фургон, я включила двигатель. После некоторых колебаний я вытащила сотовый телефон и позвонила Ларсону. Я знала, что он меня не одобрит, но, поскольку он был моим наставником, ему необходимо знать, чем я занимаюсь.

Двигатель работал, пока я считала гудки — один, второй, третий. Автоответчик не включался. Я нахмурилась. Это меня рассердило. Тогда я позвонила ему на сотовый телефон. И вновь Ларсон не поднял трубку, но теперь я услышала автоответчик.

— Привет, это я, Кейт. Хочу вас предупредить, что еду в колледж. Мне стало известно, что там может оказаться собака-демон. Поэтому я звоню, чтобы вас предупредить. Пока.

Я убрала телефон, чувствуя себя как подросток, который не спит после отбоя. Потом я снова достала сотовый телефон. Как у всякого хорошего католика, у меня было развитое чувство вины. Мне очень не хотелось уезжать, не получив разрешения Ларсона. Но еще больше меня мучила мысль о бездействии. Если погибнет еще один ребенок… вот тогда у меня будет серьезный повод чувствовать себя виноватой.

Поскольку Ларсон не отвечал, у меня не оставалось другого выбора. И я позвонила в Ватикан. (Должна признать, что это одно из преимуществ истребительницы. Кто еще может напрямую обратиться в Ватикан за помощью?) Я не стала вычислять, сколько сейчас времени в Европе, но вздохнула с облегчением, услышав голос отца Корлетти.

— Кэтрин, mia cara. Com'`e bello sentire la tua voce [10] !

— И мне тоже приятно слышать ваш голос, святой отец.

— Но почему ты звонишь? Что-нибудь случилось?

— Нет… да… Мы не сумели узнать ничего нового о Горамеше, но кое-что произошло. — И я быстро рассказала ему о последних событиях. — Я знаю, что нарушаю протокол, обратившись к вам сейчас, когда у меня есть наставник, но мне не удалось связаться с Ларсоном, а я не могу больше ждать. К тому же я боюсь, что Ларсон меня не одобрит. Он считает, что это бесполезно.

— Понятно…

Отец Корлетти ничего больше не сказал, но я продолжала молчать. Я достаточно хорошо знала святого отца и понимала, что он обдумывает различные возможности.

— Ты должна слушаться своих инстинктов, дитя мое. Твой наставник является твоим учителем и советчиком, но он не может тебе приказывать. В конечном счете ты должна следовать по собственному пути.

Я выдохнула и только теперь сообразила, что слушала отца Корлетти, затаив дыхание. Поддержка — замечательная вещь.

— Благодарю. Уилсон говорил мне похожие вещи.

Я услышала его низкий смех.

— Как и твой нынешний наставник.

— Ларсон говорил, что они были знакомы.

— Совершенно верно. Они много работали вместе, и их связывала крепкая дружба.

— Спасибо, что рассказали мне об этом.

Теперь, когда я узнала, что Уилсон и Ларсон были близкими друзьями, мне стало легче. Глупо, но эмоции всегда объяснить трудно.

— И раз уж ты мне позвонила, скажи, пригодился ли тебе Эдвард?

Эдвард?

— Проклятье, какой еще Эдвард?

— Вышедший в отставку истребитель, — с удивлением ответил отец Корлетти. — Блестящий ум и замечательный боец. Конечно, он уже довольно давно отошел от дел. Однако я надеюсь, что он окажется полезным в борьбе с Горамешем.