Вот как начал Макензен прорыв.

— Да, это внушительная сила… — покачал седой головой артиллерист. — Почему же так плохо со снарядами у русских?

— Насколько я знаю, поставляют и из Франции снаряды, значит, мало… — сдержанно ответил Аргеев. С Восточного фронта офицеры перенеслись к Дарданеллам, где вели бои против Турции англофранцузские силы. Потом разобрали действия англичан в Месопотамии, обсудили, на чьей стороне будут Румыния и Болгария, роль Италии…

Так проходили дни.

В начале сентября в палате искренне горевали о гибели выдающегося французского летчика лейтенанта Пегу.

«Герои, которых родит наша французская земля, — говорилось на его похоронах в Бельфоре, — многочисленны. Среди них тот, которого мы провожаем сегодня на поле успокоения, был героем из героев, героем величественным, как небо, которое было и остается его владением…» Аргеев прочитал отчет о похоронах, долго рассматривал портрет Пегу, вспомнил его полеты, которые видел несколько раз. Никто не знал, что этот отважный русский, прославленный пехотный офицер с двумя боевыми орденами, мечтает стать летчиком. Перед самой войной он даже начал изучать авиационное дело.

Закончив курс лечения, Аргеев получает в госпитале документы.

— Вам необходимо хорошо отдохнуть, укрепить свое здоровье, господин капитан, — говорит ему врач.

— Мы даем вам отпуск, вы его давно уже заслужили, удивляюсь, как вас после столь тяжелого ранения вернули в строй.

Аргеев молчит, что осенью он уже получал отпуск, но, даже не подумав использовать его, вернулся в полк.

— Благодарен вам, доктор, за заботу.

Прямо из госпиталя Аргеев отправляется в управление военных резервов. На сей раз он не собирается возвращаться в полк, хотя там ждут его испытанные боевые друзья, его пятая рота. Он заготовил прошение о переводе в авиацию.

Боевому офицеру-добровольцу не отказали. Сначала он попал в авиационный лагерь Дюни, а оттуда получил направление в Авор.

Начальник летной школы капитан Буше, познакомившись с личным делом Аргеева, был изумлен его аттестацией:

— Я польщен иметь учеником такого героя, настоящего аса.

— Если даже и аса, то слишком земного.

— О, я уверен, что небо вам тоже покорится. А как ваши раны, вы ведь недавно из госпиталя?

— Я вполне здоров, можете не сомневаться.

— Тогда за дело. Вы хорошо устроились?

Получив утвердительный ответ, начальник школы пригласил Аргеева вместе пойти к обеду:

— Мне будет приятно представить вас новым друзьям.

В стремлении Аргеева стать летчиком немалую роль сыграл пример Славороссова, сумевшего после тяжелейшей катастрофы, что была в Италии, вновь вернуться в строй. Теперь это обнадеживало Аргеева, поверившего, что ранения не помешают и ему овладеть самолетом. Вот только встретиться со Славороссовым, чего он так хотел, не удалось — помешала начавшаяся война. Уходя на фронт, Аргеев так и не смог узнать, насколько верны слухи о гибели Славороссова на соревнованиях в Вене…

Славороссов после новой аварии не только остался жив, но у молодого летчика совершенно неожиданно, впрочем, это всегда неожиданно, начался в Вене роман, захвативший его со всей нерастраченной страстью.

Что удивительного, увлекся авиатор, не устоял перед чарами привлекательной поклонницы фрау Ирмы, из-за нее и в Австрии задержался. Там застигла его война.

Славороссову угрожает заключение в лагерь для интернированных граждан — подданных противной стороны. Надо спасаться, бежать.

На выручку приходит находчивая и смелая подруга.

В вагоне поезда Вена — Базель миловидная женщина трогательно ухаживает за супругом, лицо которого наполовину скрыто компрессом.

— Ночью схватило зубы, — объяснила она соседям по купе. Спутник не вымолвил еще ни единого слова, только изредка сдержанно стонет.

Ирма везет Харитона в Швейцарию по паспорту мужа. Оба скрывают волнение. Ирма хоть разговаривает с соседями, готовит «мужу» полоскание, поит его теплым чаем. А вот Славороссову невыносимо играть больного и немого целый день. Поезд вышел в восемь утра, пограничная станция Бухс только в полночь. И есть чертовски хочется.

…Поезд приходит на границу. Проверка документов.

— Пожалуйста, господин офицер, не трогайте мужа, — просит Ирма со страдальческой миной, протягивая оба паспорта. — Только-только задремал, замучила зубная боль.

— Да, да, бедный господин так страдает, — поддерживают ее соседи по купе. Офицер с поклоном возвращает документы хорошенькой фрау.

Граница позади, но ради безопасности Ирмы пришлось Харитону «страдать» еще четыре часа до Базеля… Базельский поезд прибыл в Париж. Славороссов с маленьким чемоданчиком медленно идет по платформе Восточного вокзала.