Тибетский буддизм, каким мы его знаем сегодня, состоит из двух основных направлений, или подходов, наиболее ясно воплощённых в школе Гелук, или «добродетельной школе», с одной стороны, и школе девятнадцатого века Ри–ме, или «несектантском движении», с другой{См. обсуждение этих двух подходов в кн.: Сэмюэл. «Civilized Shamans».}. Школа Гелук, основанная в четырнадцатом веке великим учёным Цонгкхапой (Tsongkhapa) (1357—1419), представляет собой новую формулировку и новое воодушевление старой традиции Кадам, заложенной Атишей. По этой причине приверженцев Гелук иногда называют «новым Кадамом», они продвигают вперёд дело Атиши с акцентом на монашеской дисциплине и учёности как центральных компонентах пути. В отличие от Гелук, движение Ри–ме — это не последовательная школа, а скорее свободная группировка одинаково мыслящих людей. Это движение получило толчок к развитию в восемнадцатом веке от йогина–учёного Ньингмы Джигме Лингпы (Jigme Lingpa) (1730 — 1798) и представляет собой консолидацию умозрительных традиций и школ Тибета, подчёркивающих медитацию и практику отшельничества как основы духовной жизни. Первое место расположения школы Гелук находилось в провинциях Ю (U) и Цанг в центре и на западе Центрального Тибета, и школа именно там поддерживала свою организованную базу. Риме, напротив, развивалось прежде всего в Восточном Тибете, в Кхам и Амдо, и продолжало размещаться там до китайского вторжения.

Гелук и Ри–ме представляют собой современное выражение тенденций буддизма, которые уходят корнями в буддизм индийского происхождения. Как мы уже видели ранее, индийская традиция вышла из лесной традиции Будды и с самого начала включала в себя два типа самоотречения: первый — это йогин, живущий в диких местах и медитирующий в стремлении достичь реализации в текущей жизни; второй — это организованное монашеское проживание в монастыре и следование более постепенному пути монашеской дисциплины и текстовой учёности. Мы также видели, что живучесть индийской традиции в большой мере могла быть приписана отношениям и взаимодействию этих двух подходов к дхарме. На самом деле школа Гелук и движение Ри–ме представляют собой современное тибетское выражение этих двух древних идеалов буддизма.

Как в древней Индии, так и в Тибете эти два пути приближения к дхарме не были взаимоисключающими. Так, хотя школа Гелук и ставила акцент на пути монаха–учёного, она также подтверждала важность медитации и разрешала своим иерархам следовать пути тантрической практики. Точно так же, хотя движение Ри–ме видит в медитации окончательный метод духовного преобразования, важными частями пути считаются обучение и интеллектуальное понимание, и многие из наиболее значимых учителей Ри–ме были не только завершёнными медитирующими, но также и большими учёными. Таким образом, и Гелук, и Ри–ме оставляют на духовном пути место как обучению и учёности, — так и медитации. Кроме того, и Гелук, и Ри–ме включают в процесс и организованные монашеские, и неорганизованные аспекты. Несмотря на эти разделяемые обеими школами точки зрения, они тем не менее характеризуются различными и весьма отличительными подходами: Гелук ясно реализует и защищает путь классического монашества, в то время как Ри–ме представляет современную версию «буддизма йогов» с его акцентом на практике и реализации.

Направления Гелук и Ри–ме являются классическими как в типологическом, так и в историческом смысле. Они являются классическими в том смысле, что воплощают в особенно ясной и типичной форме две тенденции, характеризующие тибетский буддизм начиная с восьмого века. Исторически зарождение школы Гелук датируется четырнадцатым веком, и с того времени она стала наиболее важным «монашеским синтезом». Ри–ме, хотя и существует только начиная с девятнадцатого века, также прослеживает своё происхождение в своей основной ориентации с четырнадцатого века, со времени Лонгчена Рабджама (Longchen Rabjam) (1308—1363), корни воззрений которого уходят в ещё более ранние традиции.

Отношения между представителями направлений Гелук и Риме менялись. На одном конце спектра их отношения были сердечны и почтительны и подчас взаимно благосклонны. Современный Далай–лама, например, является монахом Гелук, обученным с позиций и в традициях этой школы. В то же время он получает обучение от всех главных сект и подсект и глубоко осуществлён в разнообразных традициях, включая и Гелук, и Ри–ме. При официальной принадлежности к Гелук, как политический лидер Тибета в изгнании, он обеспечивает выживание, благосостояние и распространение всех тибетских наследий, включая неортодоксальную традицию Бон (Bon), за которую он несёт особую ответственность.

Однако между представителями направлений Гелук и Риме часто имела место внутренняя напряжённость, которая иногда перерастала в открытый конфликт из-за множества факторов. Наиболее важно, что Гелук и Ри–ме демонстрируют весьма различные тенденции не только в истории, доктрине и практике, но и в подходах — классическом монашеском против более ориентированного на йогов. Кроме того, несмотря на «единство» тибетской культуры, тот факт, что Гелук и Риме существуют в различных частях Тибета, также существенен. Конечно, существующие различия в вопросах диалекта, социальных обычаев и культуры между Лхасой и Центральным Тибетом, с одной стороны, и Кхамом и Амдо, с другой, также дают пищу взаимным разногласиям. Наконец, причастность школ тибетского буддизма — по крайней мере периода Нового Перевода — к завоеванию и удержанию политической власти была источником значительных конфликтов. К сожалению, преследования со стороны тех, кто находился у власти, известны в тибетской истории. Результатом действия этого фактора стало множество конфликтов между направлениями, как на почве самой доктрины, так и социальных, юридических или даже военных.

Цонгкхапа, основатель школы Гелук, родился в 1357 году в долине Цонгкха (Tsongkha) в провинции Амдо в Северо–Восточном Тибете. Его традиционная биография сообщает нам, что его рождение сопровождалось множеством благоприятных признаков. Его отец, в частности, увидел во сне, что к нему пришёл молодой монах с горы By Тайшань в Китае, священной горы Манджушри, бодхисатвы мудрости. Это было предзнаменованием того факта, что Цонгкхапа станет великим учёным и будет восприниматься как эманация Манджушри.