— Она.

— Вся тусовка «Галактических Империй» на ушах от этой вещи. И Лаборатория, кстати, тоже. Шварцвассер только вчера с Луны прилетел. Я думал, он будет рассказывать про Клавиус, а он вместо этого весь вечер разбирал этот фильм.

— Кстати, запись разбора у тебя есть? Скинь мне, я её на Марс отправлю.

— Познакомь, что ли. Возьму у неё автограф на распечатке кадра из фильма. А то автографом Перейры на карандашном рисунке Фафнира перед ребятами не похвастаешься.

— Но как? Она же на Марсе. Я сам её видел только в видеоролике, который она на днях прислала мне в письме. Впрочем, если что-то пойдёт с Марса на Землю, попробую договориться, чтобы доставили конвертик. Ну так как насчёт её аватара в земной сети?

— Спрашиваешь! Конечно, сделаю. Только придётся одну копию отправить ей на Марс, чтобы сидела в её чат-клиенте и накапливала её реакции. А вторая пусть сидит здесь и читает форумы. Сейчас придумаю, как сделать синхронизацию.

Труди читала вытащенную через межпланетную связь ленту комментариев к своему фильму. Среди прочих попался такой:

\it «Любопытно, каким образом смоделированы движения экипажа солнечного парусника? Как-то необычно правдоподобно. Жозе Перейра»

«Интересно, — подумала она, — это тот самый Перейра, который художник, или просто достаточно распространённая португальская фамилия?» Но в любом случае вопрос заслуживал ответа.

Залогиниться на синематрон под своим именем она по-прежнему не могла. Ким обещал ей какого-то искина-аватара, но это был явно не быстрый процесс. Пока что он устроил ей простейшего почтового робота.

Когда пинасса Н-229, на этот раз без эквилибристики с малой тягой, прилунилась в порту Клавиуса, у шлюзовой камеры Мару и Брукмана уже встречали.

Естественно, Мара уже была в курсе, что задержаться в Клавиусе ей не придётся — слишком много времени было потрачено на полёт с Марса. Что поделать, такое положение планет… Поэтому буквально через полчаса, взяв на борт Шварцвассера, Джека и миссис Флинт, пинасса вылетела на Землю.

Когда кораблик лёг на курс к Земле, но до опасного пояса ниже геостационарной орбиты было ещё далеко, Мара воспользовалась парой относительно свободных часов и с интересом начала выяснять у Шварцвассера и Джека, как продвигалось исследование Клавиуса за тот почти месяц, пока её не было.

Джек пожаловался на то, что исследовать подземелья Клавиуса — крайне неприятное занятие: постоянно оказывается, что лезешь по трубе, а труба вдруг открывается в огромное помещение, да метрах в пяти над входом.

Шварцвассер согласился, что это сильно осложняет разведку. Людей не хватает, к тому же из всех имеющихся людей во многие трубы пролезал только Джек, а роботы категорически не справляются с подобными сложностями.

— А помните Рута, профессор? — вдруг спросила Мара.

— Какого Рута?

— Маленького золотого дракончика, которого приносил в лабораторию Мишель Рандью.

— А это мысль, — задумался Шварцвассер. — Возможно, программу придётся доработать, но Мишель справится. А его приятеля Ганса посадим рисовать технологическую карту для серийного производства. Ему будет полезно узнать, как от сделанного вручную прототипа переходят к конвейеру.

— А он справится?

— Я ему придам парочку старшекурсников. Они все неплохо сработались на проекте для Оперы и Ганса уважают, несмотря на юный возраст. Только надо будет попросить Келли, чтобы он командировал Джека в качестве тестировщика. Сейчас никто лучше него не знает, с чем можно столкнуться в клавиусских подземельях.

Пинасса совершила посадку непосредственно в Порт-Шамбале. У Шварцвассера имелись тут какие-то дела по судостроительной программе, а Маре и Джеку давно пора было возвращаться в Академию.

Как только Мара сдала пинассу и направилась к выходу с причала, к ней навстречу метнулся Джек:

— Ты знаешь, что этот марсианский дедушка уже справился с компьютером Клавиуса? Шварцвассер только что смотрел свою почту, так Мориц ему уже написал!