— Ни за что! — отрезала Малисса. — Все становится еще интереснее, и я от такого приключения не откажусь! Отодвигаем камень, и вперед!

Жаль было смотреть на Арру. Хотя ее действительно надо было как-то развлекать, но от всего, что происходило, она становилась еще более мрачной. Возможно, ее действительно стоило оставить в общежитии?

Мы утроили свою физическую силу, и камень легко поддался. За ним в темноту ныряли каменные ступеньки, которые резко вели вниз. Пока Лаиза доставала краску для отметин, я привязала конец красной нити к ветке ближайшего деревца и вручила клубок Арре.

— Главное — ни в коем случае не разделяться, — напомнила Малисса. Пройдя в коридор, она взглядом зажгла световой пульсар и пошла вперед. Для верности мы замаскировали вход в подземелье иллюзией и двинулись следом.

Лестница спустила нас на глубину около тридцати метров. Коридоры были проложены в монолитной плите белого камня, которому почва уступила место метре на пятом. Туннели были заброшены уже не одно столетие, и если за это время здесь ступала нога человека, происходило это не часто. Совсем не часто. Следов археологов я тоже не заметила, да и Фамал с Карилом не очень рассказывали о катакомбы под Фетесарином. Потому не удивлюсь, если оригинал карты лежит в частной коллекции какого-то влиятельного аристократа, чей род насчитывает не одно тысячелетие.

Время от времени до моих ушей доносились тихие скрипы, шорохи или стуки, и от каждого из них у меня мороз пробегал по коже. Не удивительно, учитывая мой последний опыт экскурсии в древние катакомбы. То, что мы тогда выжили, меня до сих пор удивляет… но это лишь неприятные воспоминания, которые влияли на мое восприятие реальности. Ясно, что под землей в этих туннелях, пусть даже на такой глубине, живут разные мыши, кроты, змеи или насекомые. Это место для них просто рай — тихо, безопасно и бояться надо только тех, кто может сюда залезть.

Катакомбы просто поражали. Масштаб карты вмещал в одном сантиметре около шестидесяти метров разветвленных коридоров. Время от времени попадались каменные спиральные лестницы, ведущей вверх — вероятно, к другим выходам из подземелья. И, видимо, они маскировались очень хорошо, потому что хоть попадались достаточно часто, их, похоже, мало кто находил. Когда мы сверяли место их расположения с картой современного Фетесарина, результат каждый раз был один: лестница находилась под старинными домами, среди которых попадались государственные учреждения, частные имения, гостиницы, рестораны и даже театр. Мы так увлеклись исследованием катакомб, что даже не обращали внимания на время. Арра разматывали уже восьмой клубок, мы давно зашли значительно дальше, чем сначала планировали, но возвращаться совсем не хотелось.

Кое-где стены украшали почти стертые рисунки. Пару раз нам попадались остатки древних стоянок и разбросанные по коридорам человеческие кости. Последнее, кстати, не очень вдохновляло.

— Наверное, давайте уже возвращаться, — вздохнула я. Кто-то должен был это рано или поздно сказать: все мы устали, проголодались и хотели поесть чего-нибудь горячего вместо печенья с бутербродами. И до ночи уже недалеко — того и гляди, еще какие-то зомби после заката вылезут.

Малисса, конечно, хотела бы еще побродить, но, в конце концов, даже она согласилась с тем, что надо возвращаться. Особенно настаивала на этом Арра. Она, похоже, очень устала и вообще чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что ее вытащили из привычной среды обитания, то есть территории университета.

Прежде, чем возвращаться, мы оперлись спинами о стену и достали себе по бутерброду. Жуя колбасу, я заметила, что стена, о которую мы опирались, покрыта малозаметными узорами. Центром композиции, очевидно, был почти стертый цветок, вокруг которого угадывались человеческие фигуры.

— Посмотрите, — вдумчиво проговорила я. Арра осталась равнодушна. Лаиза проглотила последний кусок бутерброда и тоже присоединилась к созерцанию.

— Это роза, — догадалась Малисса, коснувшись цветка, чтобы стереть пыль с каменных лепестков.

В следующее мгновение все мы, задыхаясь, отскочили к противоположной стене и начали увлеченно хватать ртом воздух, не в силах отвести взгляд: лепестки розы запылали золотом, словно усыпанном бриллиантами. Вслед за ней свет, переливаясь миллионами цветов, разлился по всему рисунку, оживляя каждую деталь!

К розе тянули руки четверо мужчин. Один из них был белый, с серебряными прядями прямых волос и серыми глазами. Второй имел синюю кожу, длинные черные волосы и яркие голубые глаза. Третий оказался очень смуглый, с карими глазами и кудрявыми зелеными волосами. А четвертый был краснокожий, с рыжими вьющимися волосами до плеч и желтыми глазами.

Все они — очень красивые, с телами античных атлетов, — находились внутри большой сферы, и каждый из них занимал ровно четвертую ее часть. Золотые поля разделяли пространство вокруг сферы на четыре равные части:

Нижняя часть была пуста — без рисунков и красок, без света, словно пропасть между двумя крайними.

Правая светилась градиентом красного и темно-синего. Там на песочных часах со спокойным лицом сидела черноволосая сероглазая девочка в украшенном кружевами черном платье.