— Нет, никаких, — ответила Урсула. — У меня все в порядке. Все отлично.

После обеда она дошла до станции, села на скамейку и стала планировать, как бросится под проносящийся мимо скорый поезд, но ближайший тихоходный состав, идущий до Лондона, пыхтя, остановился у перрона, и от этого привычного зрелища ей захотелось плакать. У нее на глазах из паровозной кабины спустился Фред Смит в замасленном комбинезоне и с черной от угольной пыли физиономией. Заметив Урсулу, он подошел к ней:

— Надо же, какое совпадение, собираетесь ехать на моем поезде?

— У меня билета нет, — ответила Урсула.

— Не беда, — сказал Фред, — я контролеру кивну да подмигну, он сразу поймет, что мы с вами добрые друзья.

Значит, они в друзьях с Фредом Смитом? Утешительная новость. Конечно, узнай он, в каком она положении, дружбе тут же пришел бы конец. Такая подруга никому не нужна.

— Да, хорошо, спасибо, — сказала она.

Отсутствие билета сейчас казалось такой мелочью.

Фред забрался в кабину локомотива. Станционный смотритель двинулся вдоль перрона, захлопывая вагонные двери с такой решимостью, будто им не суждено было открыться вновь. Из трубы повалил дым; Фред Смит, высунув голову из окна кабины, прокричал:

— Живей, мисс Тодд, не то останетесь!

И она послушно вошла в вагон.

Смотритель дал два свистка, короткий и длинный, и поезд отошел от станции. Примостившись на теплом плюшевом сиденье, Урсула думала, как быть дальше. Можно затеряться на улицах Лондона среди других безутешных падших женщин. Или свернуться клубком на скамье в парке и ночью замерзнуть до смерти, правда в разгар лета морозов ждать не приходилось. Или войти в Темзу и довериться приливу, который бережно понесет тебя мимо Уоппинга, Ротерхайта, Гринвича, прямо до Тилбери, а там — в открытое море. Вот удивятся родные, когда ее утонувшее тело выловят из пучины. Сильви нахмурится, сжимая в пальцах штопальную иглу: Но она всего лишь пошла пройтись: сказала, что наберет у дороги лесной малины. Урсула виновато вспомнила белую фаянсовую мисочку, которую спрятала в кустах, чтобы вытащить на обратном пути. На дне тонким слоем лежали мелкие кислые ягоды, а пальцы Урсулы до сих пор были перепачканы красным.

До самого вечера она бродила по бескрайним лондонским паркам: Сент-Джеймс, Грин-парк, мимо дворца — в Гайд-парк, оттуда в Кенсингтонский сад. Удивительно, какой долгий путь можно проделать в Лондоне, практически не ступая на тротуар и не переходя улицу. Денег у нее с собой, конечно, не было — глупейшая ошибка, как она сейчас поняла; даже чашку чая не выпить в Кенсингтоне. Рядом не было Фреда Смита, «чтоб за ней приглядеть». От жары, усталости и пыли она ощущала себя иссушенной травинкой из Гайд-парка.

Можно ли пить воду из озера Серпентайн? Первая жена Шелли утопилась именно здесь, но Урсула предполагала, что в такую погоду, когда толпы людей высыпали погреться на солнце, непременно найдется какой-нибудь мистер Уинтон, который бросится в воду, чтобы спасти утопающую.

На самом деле она, конечно, знала, куда идет. Выбора у нее не было.

— Боже, что с тобой стряслось? — воскликнула Иззи, театральным жестом распахивая парадную дверь, как будто ожидала более интересных гостей. — Что за вид?

— Я весь день бродила по городу, — выговорила Урсула. — Без денег, — добавила она. — И еще у меня, кажется, будет ребенок.

— А ну, заходи, — скомандовала Иззи.

А теперь Урсула очутилась в Белгравии, на неудобном стуле в каком-то большом доме. Безликая комната — видимо, бывшая столовая — годилась разве что для ожидания. Голландский натюрморт над камином и пыльные хризантемы в вазе на журнальном столике не позволяли предположить, что творится в других помещениях. Все происходящее никак не напоминало о гнусном эпизоде на черной лестнице. Кто бы знал, с какой легкостью можно соскользнуть из одной жизни в другую. Урсула задумалась: что сказал бы ей в такой ситуации доктор Келлет?

После неожиданного появления племянницы на Мелбери-роуд Иззи уложила ее в гостевой спальне, и Урсула, рыдая под атласными одеялами, старалась не слушать малоправдоподобные телефонные россказни Иззи, доносившиеся из коридора.

— Да знаю я! Она просто появилась на пороге, бедная овечка… соскучилась… хотела походить по музеям и так далее, в театр, что тут особенного?.. Нельзя же быть таким тираном, Хью…

Хорошо, что она не попала на Сильви, — с той разговор был бы короткий. В итоге условились, что Урсула пару дней проведет в Лондоне, чтобы «походить по музеям и так далее».

Закончив разговор, Иззи вошла в спальню с небольшим подносом.

— Бренди, — сказала она. — И гренки с маслом. Уж извини, но с ходу больше ничего предложить не могу. Какая же ты дуреха, — вздохнула она. — Есть ведь всякие средства, понимаешь; лучше предохраняться до того, чем после дергаться.

Урсула не могла взять в толк, о чем она говорит.

— Ты должна от него избавиться, — продолжала Иззи. — Договорились?

Ответом на этот вопрос стало прочувствованное «да».

В приемную заглянула женщина — по виду медсестра. Халат на ней был так туго накрахмален, что мог бы стоять сам по себе.