– Вон Катя – исключение, – улыбнулся Коля.

– Катя, ты когда-нибудь думала о том, чтобы петь на сцене?

– Мне медведь на ухо наступил.

– Наличие голоса и слуха в наше время обязательными условиями не являются, – твердо заявил музыкальный продюсер. – Надо иметь привлекательную внешность и уметь хорошо двигаться. При взгляде на тебя и твои движения у мужиков должно возникать желание… При взгляде на тебя, Катя, возникает.

– В удаленном от цивилизации месте, где у вас, в общем-то, нет выбора.

– Не скажи. Не только.

– Значит, Катя подошла бы вам как будущая звезда нашей эстрады? – уточнил Николай.

– Да. Потенциал есть. Я его вижу.

– Послушайте…

– Я серьезно, Катя. Тебе даже псевдоним придумывать не надо. Твое настоящее имя – Клеопатра – подойдет. Научишься рот открывать под фонограмму. Это не сложно.

– Нет, – твердо сказала я.

Если бы это предложение поступило в годы моей модельной карьеры, а тем паче вскоре после приезда в Петербург из моего родного городка, я бы тут же за него ухватилась. Или сразу же после расставания с Владимиром Станиславовичем, когда я не представляла, чем мне заняться…

– Нет, – повторила я еще более твердо.

– Денег будет больше, чем от твоей работы в журнале, а усилий придется тратить меньше.

– Но меня будут воспринимать как легкодоступную шлюху, а я хочу, чтобы воспринимали как бизнес-леди. И о будущем надо думать! Сколько я смогу крутить задницей на сцене? А в журнале и после наступления пенсионного возраста работают.

– Тебе еще рано думать о пенсии! – заорал продюсер.

– В жизни надо учитывать все возможные варианты развития событий, – сказала я. – Меня перемены в жизни многому научили. Или, по крайней мере, я так надеюсь. Мой ответ вам: нет. Но я могу опубликовать интервью с вашими девушками у себя в журнале. Давайте лучше об этом поговорим.

Николай рассмеялся и пожал мне руку. Продюсер усмехнулся. Мы подошли к скале, где должна была храниться библиотека.

Евлампий вроде бы говорил, что скалу нужно обойти? Мы обошли и остолбенели. Три «Вишенки» в белых длинных рубахах стояли на коленях на земле рядом с Евлампием, дядей Витей и еще каким-то мужиком средних лет и, как мы поняли, молились. Зрелище напоминало ритуал в какой-нибудь секте. Правда, я, к счастью, ни в какой секте никогда не состояла, но представляла это именно так. Евлампий еще держал в руках какой-то старый фолиант и заунывно читал вслух.

– Так, что вы тут делаете, шалавы? – рявкнул Володя-Виссарион.

– Уйдите, грешники! – басом воскликнул мужик, которого мы видели впервые, и стал молиться еще более истово.

– А чего не на Восток смотрите? – спросил Николай.

Я не была уверена, что молиться следует, глядя на Восток. Вроде бы православные молятся перед какой-то иконой. Мусульмане вроде бы обращают взор в сторону Мекки. Я посмотрела в ту сторону, куда обращали взор молящиеся. Там виднелась еще одна скала и…

– Коля, Володя, взгляните вон туда, – я дотронулась до рук новых знакомых.

На скале проступал какой-то непонятный образ… Это было лицо, но чье? Может, тут какой-то языческий культ? Или Вуду? И я не понимала, как этот лик появился на скале. Он был выпуклым! То есть его не выбивали на камне, а вроде убирали породу вокруг, чтобы остались одни линии. Это ж какую работу надо было проделать!

– Пойдемте дальше, – тихо сказала я. – Сюда мы еще успеем вернуться.

– Пошли, – согласился Николай. – Эти тут, похоже, надолго.

У продюсера было напряженное лицо, и он очень внимательно рассматривал своих подопечных. Потом кивнул и первым тронулся дальше на исследование места нашего пребывания.

Мы опять пошли по золотому песку у кромки моря. Легкие волны набегали на берег. Справа по ходу движения возвышались джунгли. В их глубине периодически орали птицы, именно орали, а не пели. Иногда казалось, что их там ощипывают живьем. У нас гораздо приятнее слушать птиц. Или мне просто здесь было некомфортно.

Ни у кого из нас даже не возникало желания удаляться в этот экваториальный лес. Для нас, городских жителей, он таил в себе опасности. И пальмы здесь были какого-то непривычного вида, не такие, как я видела на пляжных курортах, на которые выезжала с Владимиром Станиславовичем.

– Здесь могут быть змеи, – вдруг сказал продюсер.

– Дядя Витя говорил, что нет, – вспомнил Коля.

– Мало ли что этот пророк вам говорил…

– Надо надеяться, что мы с ними не встретимся, – миролюбиво заметила я.

– И хищники могут быть, – продолжал Володя-Виссарион.

– Вы еще скажите, что купаться опасно, так как могут приплыть акулы.

– С акулами проще, – невозмутимо заметил Володя-Виссарион. – Их сразу же надо бить кулаком в нос.

– Что надо делать?! – хором спросили мы с Колей.