В воздухе что-то странное. И это не только снег. Это что-то еще более холодное, чем мы ожидали. Напоминает то, как океан отступает от берега перед приливно-отливной волной и на секунду задерживается. А потом отпускает ее, и…

Сегодня я думала о моем втором дневнике, том, который у меня в спальне под половицами. Возможно о моей жизни есть что-то большее в том дневнике, и я хочу узнать об этом. Я думала все-таки достать его, но не хочу идти домой снова. Я не думаю, что смогла бы справиться с собой, и знаю, что Тетя Джудит не сможет, если меня увидит.

Меня удивляет, что кто-то способен с этим справиться. Например, Мередит и Бонни, особенно Бонни. Ну и Мередит тоже, я практически считаю ее семьей. И Мэтт.

Они — хорошие и терпеливые друзья. Забавно, что раньше я думала, что не смогу выжить без целой толпы друзей и поклонников. Сейчас же я совершенно счастлива с тремя и благодарна этому. Потому что они — настоящие друзья.

Не знаю, насколько я заботилась о них прежде. Или о Маргарет, и даже о Тете Джудит. И о каждом в школе… Несколько недель назад я говорила, что меня абсолютно не беспокоит все население нашего города. Я совершенно не хотела их всех защищать. Но сегодня вечером я постараюсь.

Знаю, что я ухожу от основной темы своей записи, но я хочу сейчас поговорить о вещах, важных для меня. Я хочу собрать их всех в своих мыслях. На всякий случай.

Но время идет. Стефан ждет меня. Я закончу эту запись и пойду к нему.

Думаю, что мы выиграем эту битву. Надеюсь на это.

По крайней мере, мы попытаемся…

В кабинете истории было тепло и горел свет. С другой стороны здания школы еще ярче сиял кафетерий, сверкая Рождественскими огнями в художественном оформлении. Сразу после прихода Елена тщательно осматривала все это на осторожном расстоянии, наблюдая, как пары приходят на танцы и обходя охранников, дежуривших у входа. Чувствуя тихое присутствие Дамона за спиной, она указала на девушку с длинными, чуть каштановыми волосами.

— Викки Беннетт, — сказала она.

— Беру с тебя слово, — ответил он.

Далее, в течении ночи, Елена осматривалась вокруг их маленького охранного клуба. Стол Алариха был пуст, и на нем лежала грубо согнутая карта школы. Мередит вместе с ним наклонялась над ней, и ее темные волосы прикасались к рукаву его рубашки. Мэтта и Бонни здесь не было, они смешались с танцующими на стоянке для автомобилей. Стефан и Дамон исследовали периметр в основании школьного здания. Они собирались проводить эвакуацию при случае.

— Ты должна остаться внутри, — сказал Аларих Елене. Чего только нам еще и не хватает, так это, чтобы кто-то заметил тебя и начал преследовать.

— Я всю неделю передвигаюсь по городу, — сказала Елена, удивленная. — Если я захочу быть незамеченной, никто меня не увидит. — Но она согласилась остаться в кабинете истории, сверяясь с картой.

„Это похоже на замок“ — думала она, так как видела, как Аларих планировал позиции подчиненных шерифа и других мужчин на карте. „И мы защищаем его. Я и мои терпеливые рыцари“.

Часы с плоским экраном на стене отмечали минуты. Елена наблюдала за этим, поскольку она впускала и выпускала из кабинета людей, закрывая за ними дверь. Она наливала горячий кофе из термоса тем, кто просил. Слушала сообщения входящих:

„На северной стороне школы тихо“.

„Кэролайн только что получила корону Королевы Снега. Огромнейшая неожиданность“.

„Подростки шумят на краю стоянки. Люди шерифа уже окружили их“.

Перевалило за полночь.

— Возможно, мы были неправы, — сказал Стефан час спустя. Это был первый раз с начала вечера, когда они находились в кабинете вместе.

— Может это случится как-нибудь в другой раз, — сказала Бонни, снимая ботинок и смотря внутрь.

— Нет никакго способа узнать, когда и как это случится, — сказал Елена твердо. — Но мы не могли быть неправы относительно этого.

— Возможно, — глубокомысленно произнес Аларих, — Способ есть. Я имею ввиду способ узнать, когда это может произойти. — Все вопросительно подняли глаза, и он добавил: — Нам нужно предсказание.

Глаза всех обратились к Бонни.

— О, нет, — Бонни сказала. — Я — против всего этого. Я ненавижу это.

— Это — большой дар… — начал Аларих.

— Это — ужасная боль. Вы просто не понимаете. Обычно предсказания оказываются ужасными. В большинстве случаев я узнаю вещи, которые не хочу знать! Но оказываться во власти этого еще ужасней. И впоследствии я даже не помню, о чем я говорила. Это отвратительно.

— Оказываться во власти? Что ты имеешь ввиду? — Аларих повторился, — В чьей власти?

Бонни вздохнула. — Это — то, что случилось со мной в церкви, — сказала она терпеливо. — Я могу совершить предсказание по воде или читая линии на ладони, — она взглянула на Елену, и затем продолжила — Или что-либо другое, подобно этому. Но иногда случается так, будто кто-то использует меня, чтобы говорить через меня. Это похоже на то, как будто кто-то поселяется в моем теле.