„Я не хотела, чтобы все так обернулось,“ сказала она, жалобно. Его зеленые глаза были влажными. Они заполнились снова, но он улыбнулся.

„Я знаю,“ сказал он. „Я знаю, Елена.“

Он понял. Это было хорошо; это было важно. Было легко видеть вещи, которые были действительно важны теперь. И понимание Стефана означало больше для нее чем весь мир.

Ей казалось, что это было долго, так как она действительно смотрела на него. Так как это заняло время, чтобы оценить, насколько красивый он был, с его темными волосами и его глазами столь же зелеными как листья дуба. Но она видела это теперь, и она видела, что его душа блистала через те глаза. Это стоило того, она думала. Я не хотела умереть; я не хочу и теперь. Но я переделала бы все это снова, если бы я могла.

„Я люблю тебя,“ она шептала.

„Я люблю тебя,“ сказал он, сжимая сцепленные их руки.

Странная, томная легкость сжимала мягко. Она могла едва чувствовать, что Стефан держал ее.

Она думала бы, что она будет испугана. Но она не была, пока Стефан был там.

„Люди на танцах — они будут в порядке теперь, не так ли?“ она сказала.

„Они будут в порядке теперь,“ Стефан шептал. „ты спасла их.“

„Я не пойду, чтобы сказать до свидания Бонни и Мередит. Или Тете Джудит. ты должен сказать им, что я люблю их.“

„Я скажу им,“ сказал Стефан.

„Вы можете сказать им непосредственно,“ задыхался другой голос, хрипло. Дамон потянулся через пол позади Стефана. Его лицо было поцарапано, царапины кровоточили, но его темные глаза, смотрели на нее. „Используй свое желание, Елена. Попробуй. Ты имеешь силу —“

Она улыбалась ему, колеблясь. Она знала правду. То, что случилось, только заканчивало то, что было начато две недели назад. У нее было тринадцать дней, чтобы получить вещи прямо, покрыть причиненный ущерб с Меттом и сказать до свидания Маргарет. Чтобы сказать Стефану, она любила его. Но теперь настал этот период.

Однако, не было никакого смысла в причинении вреда Дамону. Она любила Дамона, также. „Я попробую,“ она обещала.

„Мы отведем тебя домой,“ сказал он.

„Но еще,“ сказала она ему мягко. „Давайте подождем только некоторое время.“

Кое- что случилось в бездонных черных глазах, и горящая искра вышла. Тогда она видела, что Дамон это знал, также.

„Я не боюсь,“ сказала она. „Хорошо — только немного.“ Сонливость началась, и она чувствовала себя очень удобно, но как будто она заснула. Вещи происходили далеко от нее.

Боль повысилась в ее груди. Она не очень боялась, но она сожалела. Было очень много вещей, которые она пропустит, очень много вещей, которые она хотела сделать.

„О,“ она сказала мягко. „Как забавно.“

Стены склепа, казалось, таяли. Они были серые скучные и было кое-что как дверной проем, как дверь, которая открывалась в подземную комнату. Только это было дверным проемом с другим светом.

„Как красиво,“ она бормотала. „Стефан? Я так устала.“

„ты можешь отдохнуть теперь,“ он шептал.

„ты не отпустишь меня?“

„Нет.“

„Тогда я не буду бояться.“

Что- то сияло на лице Дамона. Она подошла к нему, коснулась этого, и убрала свои пальцы далеко в удивлении.

„Не грусти,“ сказала она ему, чувствуя прохладную влажность на ее кончиках пальца. Но острая боль беспокойства потревожила ее. Кто должен был понять Дамона теперь? Кто должен был подтулкнуть его, и попытаться увидеть то, что было действительно в нем? „Вы должны заботиться о друг друге,“ сказала она, понимая это. Немного силы возвратилось к ней, как свеча, вспыхивающая в ветре. „Стефан, ты обещаешь? Обещаешь заботиться о друг друге?“

„Я обещаю,“ сказал он. „О, Елена…“

Волны сонливости преодолевали ее. „Это хорошо,“ сказала она. „Это хорошо, Стефан.“

Дверной проем был ближе, таким образом близко она могла коснуться его теперь. Она задавалась вопросом, были ли ее родители где-нибудь там.

„Пора домой,“ она шептала.

И затем темнота и тени исчезли, стало легко.

Стефан держал ее, в то время как ее глаза закрылись. И затем он только держал ее, слезы, он старался сам не упасть. Это была другая боль чем тогда, когда он вытащил ее из реки. Не было никакого гнева в этом, и никакой ненависти, только любвь, которая, казалось, пошла вперед и вперед навсегда.

Ничто не могло больше нанести вред.

Он смотрел на прямоугольник солнечного света, в шаге или двух от него. Елена вошла в свет. Она оставила его здесь одного.

Не долгое время, он думал.

Его кольцо было на полу. Он даже не глядел на него, пока он поднялся, затем посмотрел на полосу солнечного света, сияющего внизу.

Рука схватила его руку и задержала его.

Стефан изучал лицо своего брата.

Глаза Дамона были темными как полночь, и он держал кольцо Стефана. Поскольку Стефан наблюдал, неспособный переместиться, он одел кольцо на палец Стефана и отпустил его.