Темная капля на ее голубом плаще.

На следующий день Краминов прервал свой отпуск и улетел в Москву. С этого момента Краминов окончательно становится контрразведчиком. Теперь его деятельность связана с крупными оборонными объектами нашей страны.

Когда спустя некоторое время он позвонил Ире, она сказала, чтоб больше он к ней не приходил. Началась старая история.

Известно, что зимой Краминов упорно изучал немецкий язык.

И, как всегда, много разъезжал.

Дневники он возобновил только весной.

Краминов в своих записях не упоминает супругов Ростиславских. Между тем в его разговорах с Ирой очень часто склонялась эта семья. Ире нравилось бывать у Ростиславских. Жизнь этих супругов Ира ставила в пример Краминову.

Когда отношения между Ирой и Алексеем резко ухудшились, то супруги Ростиславские сразу стали на ее сторону. Они так горячо осуждали Краминова, что Ира даже перестала у них бывать. Ей была неприятна ругань по адресу ее мужа.

Все же изредка Ира заходила к ним «поплакаться».

И по-прежнему Ростиславские казались ей идеалом семьи.

Вероятно, она не знала их достаточно хорошо, потому что когда Ростиславскими заинтересовался автор и собрал более точные сведения, то он нашел, что

с у п р у г и Р о с т и с л а в с к и е

интересны тем, что всегда для всех были

образцом хорошей семьи и счастливой любящей пары

потому,

что никто никогда не видел их

ссорящимися,

ругающимися,

обиженными друг на друга.

Ванечка (Иван Иванович Ростиславский — образцовый экспонат супруга для всех знакомых его дома)

за сорок лет жизни у с п е л:

окончить медицинский институт,

побывать на войне

(в начале 45-го года. Госпиталь второго эшелона, звание лейтенанта, медаль «За боевые заслуги» и воспоминаний лет на тридцать: «а помнишь, как нас обстреляли под Кенигсбергом?»)

жениться,

получить квартиру на Юго-Западе,

купить новый «Москвич» (до повышения цен),

добиться разрешения на гараж.

За пятнадцать лет своего счастливого супружества Иван Иванович Ростиславский

регулярно ложился спать только со своей женой

(и четырнадцать с половиной лет сразу же закрывал глаза и представлял на ее месте какую-нибудь другую женщину),

а если не было возможности

лечь со своей женой

и он был вдалеке от своих знакомых и знакомых своих знакомых, то

Иван Иванович Ростиславский

ложился спать

со случайными пациентками,

медсестрами,

официантками, продавщицами

(если, конечно, такая возможность представлялась).

За пятнадцать лет своего счастливого супружества

Иван Иванович Ростиславский

прочел:

все зарубежные новинки (переведенные на русский),

все книги советских писателей (подвергшихся в печати разносу и острой критике),

все номера журнала «Огонек» (что ему попадались в поездах);

выпил (в приблизительных подсчетах):

3 бочки коньяку,

1 бочку водки (столичной),

4000 бутылок вин;

сыграл (около):

1200 партий в теннис,

9000 партий в преферанс.

Кроме того, Иван Иванович Ростиславский добросовестно проглотил причитающееся человеку за 40 лет количество мяса, молока, сахара, хлеба, воды.

Кроме Кенигсберга («помнишь, как нас обстреляли?»)

Иван Иванович Ростиславский

побывал:

в Сходне, Фирсановке, Ильинке, Кратове, Дачной, Ленинграде, Киеве, Риге, Дубултах, Мелужах, Дзинтари, Ялте, Сочи, Одессе, Сухуми, Гаграх, Анапе, Батуми,

где

всегда ходил с засунутой в карман «Дейли уоркер» (не умея читать по-английски) и покупал на базаре у мешочниц уродливые деревянные ложки (народное творчество).

Но, конечно, главное

в Иване Ивановиче Ростиславском

было не то, что он имел квартиру и машину (в этом нет ничего криминального, автор себе и читателям искренне желает иметь то же самое),

а то, что И. И. Р. являлся

кандидатом медицинских наук

(в своей диссертации он остроумно поиздевался над теми горе-учеными, которые доказывают, будто 2X2 = 4, и в свою очередь блестяще обосновал, что 5X5 не 24 и даже не 26),