Женщины тоже всюду одинаковы. И хотят только одного — счастья. И не важно, кто его принесет. Тот низенький наголо остриженный солдат или известный в столице художник. Я прекрасно понимаю, что думала Ира. «Ритка, которая мизинца моего не стоит, бесстыжая девка, находит свою судьбу, свое счастье, свой покой. А я так много ждала, так много выстрадала — я опять ни с чем». Как она сказала: «Вдова при живом муже»? Сколько я был дома? И этому нет конца…

В консерватории рафинированные снобы. «Ах, токката не так темпераментно сыграна». А здесь? Посмотрите. Тысячи, сотни тысяч наших лучших парней и девушек танцуют каждый вечер под удивительно старые, удивительно пошлые песенки. И ведь это въедается…

С инженером высокая, трогательно доверчивая девушка. Из-за нее (он так и сказал мне) не хотел сюда идти. Не хочет зря кружить голову.

Одеты, конечно, девчата плохо. Особенно обувь. Дорогая и безвкусная. Попробуй здесь достань модный гвоздик.

Но на многих и простой сарафан лучше бального платья. Откуда такие стройные ноги? Эх, если бы вас, девушки, одеть модно да пустить по улице Горького. Пожалуй, померкли бы подкрашенные и наштукатуренные столичные «чувихи».

Между прочим, я заметил еще на одной волжской ГЭС, что девушка в комбинезоне, в платочке — красавица. А вот приходит на танцы (постаравшись одеться понаряднее) — не то.

Два развязных парня. Почему же эти две с ними пошли? Надоело стоять в углу?

Уголок набит до отказа. Радиолу сменил гармонист. Это было еще сто лет тому назад…

Инженер извиняется:

— Я вас совсем забыл.

— Ну и что, мне было очень интересно.

Танцы продолжаются. Мы выходим на крыльцо.

Инженер серьезен.

— Я, конечно, понимаю, почему вам было интересно. Я случайно узнал, кто вы.

— Случайно? Наверно, после того, как я сам представился вашему приятелю.

— Да нет, поверьте мне, я знаю, когда надо молчать. Если я вам сейчас могу чем-нибудь помочь…

— Зачем? Я просто ходил и смотрел только ради своего удовольствия. Честное слово. Я свои дела здесь закончил.

— А я думал…

— А вы думали, что участвуете в сложной детективной истории?

— Но зачем тогда вам это нужно?

Я сказал, что просто так интересуюсь, чем живут, чем дышат люди. Учусь разбираться в народе…

Инженер не очень мне поверил. Может, потому, что он целый вечер был настроен кого-то ловить или задерживать. Я понял, почему он мне упорно рассказывал, как после убийства хулиганами чертежника Комарова народная дружина держит весь поселок в кулаке.

Мы не успели отойти от крыльца. Инженеру представился случай отличиться.

Тяжелой походкой подошли пятеро подвыпивших парней. На нас они не обратили внимания, хотя мы стояли в двух метрах от них.

— Вот здесь он, сам видел, — сказал самый молодой и здоровый из этой компании.

В сущности, у него было очень доброе лицо, но начесанные на лоб волосы и выпитая водка придавали ему бандитское выражение.

— Сейчас мы Кольку вызовем, — сказал другой, поменьше.

Насколько я успел его разглядеть, он был черняв, с тонкими чертами лица. Вот такие интеллигентные на вид, хлипкие «мальчики» с твердым волевым взглядом обычно являются заводилами.

Трое остальных парней олицетворяли собой «темную массу» и разминались.

— Эх, закурить бы, — сказал парень с челкой.

— Сейчас достанем, — сказал заводила.

«Масса» захлопала себя по карманам. Папирос ни у кого не осталось.

— А ты знаешь, что этот гад мне сказал, — начал парень с челкой и замолк. Краешком глаз он увидел протянутую руку с пачкой сигарет. У меня еще остались московские, с фильтром. От неожиданности парень смутился.

— Спасибо вам, парочку можно?

Компания настороженно, искоса меня разглядывала.

— Вот что, вы, конечно, хорошие ребятишки, но сейчас давайте по домам. Поздно уже шляться. Завтра на смену.

— А мы что, перекурим, и все, — ответил кто-то из «массы».

— Ну и отлично. Давайте по домам.

И они ушли. Правда, бывает, что не уходят. Все бывает.

…Инженер провожал меня до гостиницы. На перекрестках под фонарем топтались группы рабочих в спецовках. Грузовики с крытым кузовом тормозили, и шофер кричал:

— Кому на бетонный?

Братск — город молодости и будущего. Это не Иркутск с заборами и ставнями. Здесь каждый рабочий идет, как к себе в дом, в любое общежитие, столовую, управление, в Дом спорта. Почти половина рабочих учится (Пожалуй, уже это говорит об очень многом.) И конечно, на Братской ГЭС побывало невероятно много корреспондентов. И здесь слово «корреспондент» звучит не очень лестно. Слишком много били в барабан, в литавры, подымали шум — и все по поверхности. О Братской ГЭС ничего толкового еще не написано.