— Этот? — повертел я оружием.

— ПК «Гюрза», да, такой у них был. А… как он у тебя оказался?

— С Семёном отобрали, — я, не собираясь пояснять, как конкретно им завладели.

— Ясно, — жуёт губы тесть и видно, ничего ему не ясно.

— Отец, — обращаюсь я к тестю, необходимо мужчин на охрану определить. Не ровен час, незваные гости пожалуют.

— Правильно думаешь. Давай пистолет. В эту ночь я охраняю и людей подберу, — сурово хмурит брови капитан первого ранга в отставке. — Но, сначала необходимо освежевать тушу и под дымом развесить.

— Я тебе пойду, хрен старый, — возмущается тёща.

— Успокойся, — мягко, но твёрдо говорит тесть, и жена сразу сникает. Она давно изучила его непреклонный характер.

— Пить хочу, умираю, — я облизываю пересохшие губы.

Ладушка берёт за руку: — Пойдём, любимый, к костру, попьёшь, покушаешь.

— А, что там коптится?

— Рыбаки рыбки понатаскали. Конечно, на всю ораву мало. Просто здорово, сколько теперь мяса!

Присаживаюсь к уютному костру, меня окружает семья. Испил ледяной родниковой воды, принялся закусывать и расспрашиваю о событиях, произошедших за день.

— А к нам Мессия приходил. Спаситель рода человеческого, — неожиданно брякнула Надюха.

— Кто? — чуть не давлюсь я.

— Мессия, рода человеческого, спаситель, — повторяет она, — Василий Христос!

— Кто? — я точно давлюсь, жена бьёт кулаком по спине.

— Да, был тут такой, — говорит Лада, — утверждает, ниспослан самим Господом богом.

— Дела? Христос. Допустим, Христос — это звание, но Вася Христос — это круто! И, что он проповедовал.

— Заповеди, — гордо произносит Надюха.

— Да, ты, что! — Хлопаю по коленям. — Давай, процитируй, — прошу я.

Она надувается от гордости: — Первая заповедь такая: «Самый смертный грех — жадность человеческая. Поделись РАБ мой со мной и будет тебе прощение». Вторая: «Не бей меня РАБ мой, не то гореть тебе в Геенне огненной». Третья: «Почитай РАБ мой меня больше, чем родителей своих и снизойдёт тогда от меня на тебя благодать». Четвёртая…

— Послушай, Надежда, — резко перебиваю я её, — ты, что всерьёз думаешь, что он Мессия?

Она окидывает меня презрительным взглядом: — Человек без веры пропадёт. А, этот, такой ладненький, так на меня смотрел. Я ему все пирожки отдала.

— Игнат в морду не двинул?

— Не кощунствуй, он Мессия!

— Спасать тебя надо, Надежда.

— Василий Христос спасёт. Он всех своих рабов спасёт. Так он сказал, — торжественно закатывает она глаза.

Иришка и Стасик хихикают: — Вася Христос сожрал все пирожки, выпил полбутылки водки и под гитару спел такую пошлятину, что уши завернулись в трубочку.

— Вам не понять, — горестно возводит очи Надежда.

— А, где он сейчас? — давясь от смеха, спрашиваю я.

— Других пошёл спасать, на берегу много заблудших. У него и апостолы появились.

— Ну, да, пожрать на дармовщинку всегда найдутся, — соглашаюсь я, — всё ясно, Надежда, пусть Игнат с тобой разбирается. А, что ещё в мире интересного произошло?

— Коптильню запустили, это ты знаешь, — Егор придвинулся ко мне поближе, — бассейны для воды полностью доделали. Место будущего дома подготовили. Новую площадку начали расчищать. К нам ещё несколько человек прибыло: женщина с сыном и дочерью, её муж ушёл на разведку. Люди, говорят, видели, его медведь загрыз. До сих пор она в шоке. И, парень с девушкой, вроде нормальные ребята. Вот и все новости. Да, вот ещё, дети на пляже дохлого монстра нашли, мы жилы срезали, может для тетивы лука подойдёт?

— Здорово, а я ломал голову, из чего же выдумать тетиву. Тис для луков мы принесли.

— Поэтому и говорю.

— Завтра луки делать будем, — радость наполняет сердце, мы переходим на новый уровень. Пистолет не в счет, патроны закончатся, и его смело можно выбрасывать.

Тихий вечер окутывает нас, звёзды как жемчуг сияют на небе, луна чуть показала себя из-за горизонта, цикады так знакомо цвыркают в ближайших кустах, мирно потрескивает костёр, внизу перекатывается волнами тёмное море, ночесветки вдали пытаются составить конкуренцию высокомерным звёздам — всё это вызывает спокойствие и уверенность, мы дома, это наш мир, мы его поймём и полюбим.

Тесть подходит с кусками мяса, подвешивает над костром: — Сердце и печень, охотникам, остальное, поделите между собой.

— Лучше малышне, — улыбаюсь я. — Им необходимо хорошо питаться.

— Конечно, я так и хотел сказать, — слегка смущается он. — Никита, оленёнок коптится, мы заступаем на пост, людей, по вахтам определил.

— Спасибо, Анатолий Борисович, — помощь тестя очень кстати, за этот день я буквально из сил выбился, а ещё нужно к Гене зайти, Катерина говорит, он спит, температуры нет и боли сильно не тревожат, но проведать необходимо. Посидев совсем недолго в окружении своей семьи я, заглядываю в палатку к раненому. С Геной сидит Катерина и их дети. Мужчина не спит, увидев меня, он даже пытается привстать.