— Папа, я знаю, кто это, — шепчет мне в ухо сияющий от счастья Ярик, — дядя Аскольд говорит о тебе. Все говорят, что ты притягиваешь людей.

Я окидываю взглядом людей, против воли получается властно и с достоинством. Наблюдаю, многие и родные и чужие смотрят на меня, кто, открыл рот от восхищения, кто равнодушен, а кто и с откровенной неприязнью — и всё это относится к моей персоне, какой груз. А нужен ли он мне? Но я чувствую, поезд ушёл, обратной дороги нет. Почему выбрали меня? Непонятно. Вот Игнат, в таких переделках побывал, на корабле, если гаркнет, так у команды ноги от страха подкашиваются. А сколько энтузиазма, любит руководить, приказывать, буквально наслаждается этим. На меня смотрит, вроде бы даже со злостью, знает, уходит от него власть. Интересно, а вот дать ему всю её полноту, как он ею распорядится? Нет, над ним должен стоять сильный начальник, а он капитан, в рамках строгих законов. А вот пронзительно смотрит на меня незнакомый мужчина. Сильный взгляд лидера, но он молчит. Интересно, что происходит в его душе? Я уверен, он выбирает меня? По каким критериям оценивает? Он абсолютно незнаком мне и я ему. Пристально смотрю в глаза и слегка улыбаюсь. Взгляд незнакомца смягчается и, вроде полностью успокаивается. Может у него были сомнения насчёт меня, но сейчас развеялись. А вот два незнакомых, очень крепких парней, наверное, кровные братья, не скрывают свою неприязнь ко мне. Чем успел им насолить?

Я, нарочно равнодушно с некой брезгливостью гляжу на них. Их лица вспыхивают от негодования, но взгляды отводят, жидкие на расправу. Катерина с Геннадием, который зачем-то развязал себе руку, приветливо улыбаются мне. Тесть хранит суровое молчание. Надюша как обычно хихикает. Стасик со своей Ирочкой стоят в обнимку, ребятам не до меня, им не важно, что на их глазах творится история, как говориться, есть дела и важнее. Семья рыбаков, радостно таращит глаза. Студенты негромко переговариваются друг с другом, делают едкие замечания на счёт моей персоны, посмеиваются. Это и понятно, в их возрасте они все знают, всё умеют, авторитетов у них мало, зарабатывать его надо, в поте лица. Мать стоит строгая, она, как ни кто другой понимает меня, я знаю, она никогда не предаст меня и любит по-матерински беззаветно и навсегда. Жена, сын, мои родственники, как хорошо, что они есть, их всех люблю, я счастливый человек.

Аскольд, как настоящий оратор, говорит немного, но ёмко, проникновенно, знает, самое важное впрессовывается в души людей в первые пять-десять минут, далее люди просто слушают, а потом и вовсе может произойти обратный эффект. Я понимаю, хитрец Аскольд добился своего, наш маленький народ дошёл до кондиции и проглотит всё, что он скажет.

Наконец он торжественно поворачивается ко мне и, неожиданно в глазах возникает изумление.

После дождя, я скинул мокрую рубашку, стою перед народом с оголено торсом, сейчас многие так поступили, ливень не пощадил никого. На верёвках, сушится одежда, дымятся костры, согревая прислоненную к горячим камням обувь. Хорошо, что солнце полностью очистилось от марева и его лучи ласково согревают озябших людей, вот и плечо моё нагревается и вспыхивает болью…

Возглас изумления вырвался у толпы и, в тот же час, Аскольд выкрикнул: — Вот он, человек, который нас поведёт, Великий князь Никита Васильевич!

Я скосил взгляд на своё плечо и обмер, шрам в виде короны пылает огнём. Внезапно понимаю, он просто удачно осветился лучами солнца, но на людей это произвело гипнотическое воздействие. Толпа охнула как один человек — это произошло, я Великий князь. Подождав, когда люди немного успокоятся, поднимаю руку, моментально возникает тишина.

— Сограждане! — с чувством произношу я. — На нашу долю выпало немалое испытание, мы привыкли к той жизни, заполненной равнодушием, насилием, где каждый из нас был заперт, в своей скорлупе маленького мирка. Мы забыли, что есть настоящие друзья, везде искали хоть небольшую, но выгоду, на том и строили свои отношения, поэтому возникала фальшь и зависть. Мы перестали в кругу друзей читать стихи петь песни. Алкоголь и сплетни стали нормой. Мы убиваем, мы доносим друг на друга. Множество разных народов, великое разнообразие культур и всё это богатство стало причиной раздоров и войн. Мы уничтожаем леса, океаны, мы стараемся испортить всё, с чем только соприкасались. Конечно, не все принимал участие во всеобщей вакханалии, но мы с вами закрывали глаза, и нет нам за это оправдания, но нам дают шанс всё исправить. Мы сейчас в мире первозданной чистоты, он суров, но благосклонен, он может покарать и наградить, и он нас принял, раз мы ещё живы. Но нарушения его законов уничтожит нас как вид, а кто придёт на смену человеку, приматы или насекомые, одному богу известно. Поэтому, как ваш князь, просто гражданин, которому не безразлична ваша и моя судьба, я приложу все усилия, чтобы мы выжили, расцвели и гармонично влились в приютивший нас мир. Для этой цели я не побоюсь быть для кого-то жестоким, а кому милосердным. Время демократии, придуманное для удобства грабить и убивать, прошло. Наш мир будет намного проще, прозрачнее и в тоже время, как это ни парадоксально, сложнее и богаче, я это знаю. Как Великий князь я имею полную власть над всеми вами, но если нарушу законы, буду отвечать как рядовой гражданин. Конечно, нас ещё мало, вероятно, не более четырёхсот человек и государство лишь в проекте, но к нам придут новые люди и мы должны их достойно встретить. Недалеко, то время, когда границы нашей страны будут простираться от горизонта до горизонта, а людей — многие миллионы. Я издам первые указы, которые, считаю, необходимы на данное время, назначу людей на ответственные посты, которые станут подчиняться лично мне, они, в свою очередь, наберут свои команды и так далее. Начальником безопасности нашего государства назначается князь Аскольд, — слово «князь», выпрыгивает с моего языка, словно против воли.

Аскольд вздрагивает, но уверенно выходит вперёд, кивает: — Спасибо, Великий князь, за доверие.

— Его главная обязанность, стоять на страже законов и подбор кадров, — уточняю я. — Капитан первого ранга в отставке князь Анатолий Борисович, призывается на действительную воинскую службу, с сохранением звания, — с теплотой гляжу на тестя. Я помню, каким он был великолепным офицером. Не раз рисковал жизнью в горячих точках и если б не тяжёлая, подкосившая здоровье, болезнь, мог быть адмиралом флота, а то и выше. В данный момент, с немалым удивлением замечаю, его здоровье резко улучшилось, шрам на груди, после сложнейшей операции спасшей ему в прошлом жизнь, но ограничивший ему определённую полноценность… исчез. Неужели так повлиял на его организм новый мир? Тесть вновь здоров и полон сил и энергии, — главная его обязанность — военная безопасность от вторжения извне. На этой земле мы не одни, допускаю, сейчас некоторые лидеры строят свои цивилизации и, их взгляды, могут существенно разниться наших, при любом благоприятном случае, они на нас нападут, от этой действительности никуда не деться.

У тестя странно блеснули глаза. Он склоняет голову: — Служу нашей стране и тебе, Великий князь, — чётко, по - военному, чеканит он.

Торжественно обвожу взглядом притихший народ: — На сегодня новых назначений не будет, я мало знаю вас, но скоро теснее познакомимся, тогда вновь встретимся. Князь Аскольд и князь Анатолий Борисович приступают к обязанностям немедленно, остальные могут задать мне вопросы. Но перед тем, когда вы меня будете спрашивать, хочу представить вам мою жену, Великую княгиню Ладу.

Лада, как бы в смущении опускает глаза, что-то загадочное блеснуло во взоре, слабая улыбка трогает губы. Мой сын, Ярик, сияет от счастья как ёлочная игрушка, гордость за нас переполняет его, ещё чуть-чуть и он точно лопнет от переизбытка чувств.

Замолкаю, дожидаюсь первых вопросов.

— Что мы будем есть? Как вы решите вопрос о пропитании? — достаточно грубо спрашивает бородатый мужчина.

— Понимаю вашу заботу, прямо сейчас я организую способных к охоте и собирательству людей, уверен, здесь их немало, и сообща будем решать продовольственную проблему.

— А если я сам смогу обеспечить себя едой, обязан ли я делиться с другими?

— Не обязаны. Но вы будете лишены определённых привилегий. В частности, постройка дома, изготовление одежды, защита и т. п. Если весь этот комплекс вы сможете решить сами, пожалуйста, вперёд, с песней. Да только и место для жилья вам придётся подбирать самостоятельно и не в сфере деятельности людей нашего города, а их интересы, мы будем отстаивать всегда и везде, — жёстко замечаю я.

— Это не демократично.