Шрифт:
– А мы вас, сонь, по всем этажам ищем, – вступила в разговор Ленка – представительница отряда стерв и завистниц. – Чтоб на завтрак позвать. А вы все в одной комнате, оказывается. Кстати, что вы здесь делаете? Да на полу?
– А что, – с вызовом молвил возмущенный чужим любопытством Паша, – друзья не могут собраться и вместе посидеть?
– Друзья, значит, – хихикнула дура Оля, посмотрев на нас с Логиновым. – Ну ладно друзья, так друзья.
С этим они вышли из комнаты, а мы поднялись и потопали за ними. Вот так за одну ночь злейшие враги могут превратиться в добрых друзей.
Глава 7
Вячеслав Тихонович сидел за столом темнее тучи и к еде не притрагивался. Может, ждал остальных, а может, из-за чего другого.
– Вчера игра была, – пояснил он причину плохого настроения, – наши продули… Как всегда!
– Блин! – Женька стукнул себя по лбу и, наклонившись ко мне, зашептал прямо в ухо: – Один раз я сказал: «Даже нечистая сила не сможет помешать мне смотреть футбол!» Выходит, ошибался!
Паша хмыкнул, а я, не находя ничего смешного в его шутке, поскольку она была связана с нахождением трупа, нахмурилась:
– А во сколько игра была?
– Не бойся, когда мы спускались по лестнице, она уже закончилась. Нас никто не видел, – заверил Логинов также шепотом.
Последней к завтраку явилась Инна Михайловна, одетая в изумительное бордовое платье, на белом воротничке которого красовалась дорогая брошь в виде стрекозы. Насекомое имело два блестящих глаза, удивительно напоминавших бриллианты.
– Ниче себе брюлики у бабульки! – прошептал нам с Жекой Пашка, развеяв все мои сомнения. Раз Павел говорит, значит, и вправду камни настоящие.
– Она отгоняет злых духов, – повела старушка плечом, близ которого и сидела стрекоза, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь, но в то же время уж слишком надолго задержав на Самойлове взгляд, что снова подтверждало догадку о сохранившейся остроте ее слуха.
Павел покраснел, а Инна Михайловна, видя сие смущение, задорно ему подмигнула.
– На этот раз никому кошмары не снились? – спросила она, засовывая в рот тост с беконом.
Щавелев побледнел, а остальные заверили, что видели приятные сны.
Когда внесли чашки с чаем и Альбина начала их расставлять перед хозяевами и гостями, я стала ее рассматривать. Девушка держалась, как всегда, спокойно и ровно, руки ее совсем не тряслись, когда она ставила чашки с подноса на стол, а в глазах не читался страх, следовательно, она до сих пор пребывает в уверенности, что с ее приятельницей ничего плохого не случилось. Или же… что? Она сама Иру и убила, а теперь уверена в том, что ее вину не докажут? Опять я схожу с ума с этими никчемными подозрениями!
За чаепитием Инна Михайловна попросила меня передать ей сахарницу. Я выполнила ее просьбу, и она, неожиданно для меня, улыбнулась, но не благодарно, как обычно бывает в таких случаях, а как-то весело, точно пыталась выразить свою симпатию. И здесь я решила к ней приглядеться. А что, она интересный человек! Похожа чем-то на мою Марго. Такая же любительница эпатировать. К тому же, как многолетний житель этой местности, она может стать ценным информатором в процессе поиска убийцы.
Под самый конец завтрака, когда никто уже не принимал пищу, а сидящие за столом разбились на кучки по интересам и мило беседовали о своем, в столовую с видом побитых собак вторглись начальники охраны и, не поднимая взгляда, прикованного к полу, поведали то, что прямо-таки выбило нас троих из колеи, я имею в виду себя, друга Женю и друга Пашу. Так тяжело привыкнуть к тому, что мы теперь друзья неразлейвода.
– Вячеслав Тихоныч, – начал парень по имени Толян, – мы, как бы, и не знаем, как это могло, как бы, случиться!
– Что такое? Рассказывайте!
– Дык мы кофеек хлебанули, как бы, было-то еще полдесятого. Да вдруг так отрубились, до восьми утра продрыхли без задних ног!
Впрочем, до сего момента все было нормально, то, что охранники спали как убитые, дружно похрапывая с громкостью покруче любого вертолета, мы и так знали, но вот Илья спросил:
– А для чего вы нам это рассказываете? Делать больше нечего, мозги нам засорять? Совсем распоясались! – Далее привычный стук по столу. А я в первый день приезда сюда все диву давалась, что за креативное мышление у плотников – производить столы с вмятинами! – Марш работать!
– Илюш, погоди, – вмешался отец. – Что случилось-то?
Ответ молодых буйволов и поверг нас в шок:
– Дык мы, как бы, должны в одиннадцать тридцать включать сигнализацию, вот. А мы, как бы, проспали!
– Вы хотите сказать, – лицо Ильи налилось болезненной краснотой, что свидетельствовало в пользу нескоординированной деятельности сердечной мышцы, – что имение всю ночь простояло без сигнализации? Вам за что деньги платят?! Уволены! Вон отсюда!
«Пока не зарезал», – мог бы он добавить, подумалось мне. Эта фраза так и напрашивалась в любой монолог Ильи.