Шрифт:
— Захлопни дверь посильнее! — крикнула Пэтти.
Все услышали, как дверь холодильника снова открылась, а потом резко, со стуком закрылась. Зазвенели выставляемые на поднос стаканы.
— И захвати оливки, — вспомнила Пэтти.
— Захвати оливки, пожалуйста, — невозмутимо поправила ее Тина.
— Да, оливки и еще те соленые крекеры. Пожалуйста. Ну же, Хикс, ходи, мы уже устали тебя ждать. — Пэтти хрустнула пальцами. — Или поменяй буквы, если с этими ничего не сложить.
— И с этими можно кое-что сложить, — заверила всех Тина, вернувшаяся из кухни. Улыбающаяся, развязная, с блестящим подносом, она процокала каблуками по каменному полу. — У него получается пара слов.
— Эй, послушай, Тина, может, тогда ты сыграешь за меня? Раз ты такая умная. — С правильными чертами, но невыразительное лицо Симуса, лишенное характерных штрихов, напоминало пустую стену, на которой оставила свой росчерк обида.
— Я не говорю, что я умная, Симус. Просто проходя мимо, я кое-что увидела. Свежий взгляд бывает полезен.
— Ну, тогда не говори мне, что ты тут увидела. Я сам справлюсь, спасибо.
И все же было в Симусе что-то такое, что Пэтти просто выводило из себя.
— Нет, Тина, скажи ему, — попросила она. — А иначе мы завтра опоздаем на самолет.
— Хорошо. Вот смотри, Симус, из этих букв ты можешь составить «glues» [51] . А добавив «s» к слову «lag» [52] , ты получишь «slag» [53] , что наверняка стоит удвоения.
51
Клеить (англ.).
52
Отставание (англ.).
53
Шлак, мусор, а также распущенный человек (англ.).
— Разумеется, стоит, — великодушно подхватила Элли. Она сообразила, что, если ни Пэтти, ни Саймон не опередят ее, она сможет использовать « l»из тех букв, что выставит Симус.
Но тут Пэтти сказала:
— Что-то мне расхотелось играть, если честно.
— Да и мне тоже, — сказал Саймон. — Невероятно скучная игра.
— Если бы мне не мешали все время, — пробубнил Симус, — я бы думал гораздо быстрее.
— Ну так и думал бы, — отрезала Пэтти и спросила, обращаясь к Тине: — А там не оставалось орехов?
— Орехи! — воскликнул Саймон, отбрасывая свои буквы с недовольным видом. — Я мог бы поставить слово «орехи» [54] .
— Дурацкая игра, — пожаловалась Элли. — И кому в голову пришло предложить ее?
— Тебе! — дружно ответили остальные.
Она поднялась и стала потягиваться: подняла руки над головой, затем развела их в стороны.
— Пожалуй, — сообщила она, — я пойду подышу.
Подавленность Дэвида Гарви лишь частично объяснялась неинтересной компанией, в которой он оказался. Его плохое настроение, которому он не противился, как не противился любым другим своим настроениям, прихотям и идеям (ибо так он пережидал плохие времена, так он утешал себя), было вызвано мрачными мыслями. Едва замечая сырость и влагу, проникавшие сквозь белую рубашку, не осознавая, что надвигалась непогода, он неотрывно смотрел внутрь себя.
54
Игра слов: слово «орехи» в английском языке также означает «чокнутый».
С каждым прожитым годом его сексуальная привлекательность только возрастала. Ему не надо было смотреться в зеркало, чтобы узнать это. Женщины всех возрастов и видов — от плоскогрудых богатых наследниц, еще не окончивших колледж, до амбициозных грудастых блондинок одних с ним лет — обращали на него недвусмысленные взгляды и, фигурально выражаясь, терлись об него. Если он и смотрелся иногда в зеркало, то не потому, что нуждался в подтверждении своей неотразимости, а просто чтобы побаловать свое эго. Так что же так расстроило его, что так напугало?
Двадцать с лишним лет назад ему пришлось приспособиться к идее о том, что у него был маленький сын. Он засунул эту идею в дальний уголок сознания и выделил ментальное пространство на то, чтобы ребенок рос: из хныкающего младенца в нескладного подростка, а потом и в юношу. Ему приходилось раскошеливаться на куртки, рубашки и ботинки все большего размера, он посылал через все более и более длинные интервалы все более крупные чеки. Однако он почему-то так и не смог подготовиться к тому, что увидит сына — такого же высокого, как он сам, и столь же сексапильного.
И поэтому встреча с Алексом совершенно сбила Дэвида с толку. Оказалось, что парень уже миновал переходный возраст, сопровождающийся «мокрыми» снами, и теперь охотился на территории самого Дэвида, отчего Дэвид почувствовал себя странным образом ущемленным. Гарви-младший не мастурбировал над фотографией Мадонны в духе бедолаги Эдипа, нет, он удовлетворял свои сексуальные потребности с женщинами в два раза старше себя. И жил вместе с Наоми Маркхем. А Наоми Маркхем была, вероятно, самой красивой женщиной из тех, что когда-либо ступали по земле, осознал вдруг Гарви-старший. Он всегда имел в виду приударить за ней и лишь ожидал подходящего случая, вплоть до прошлой недели полагая, что она от него не уйдет. В общем и целом он предпочитал более юную плоть, но для столь исключительной женщины он был готов сделать исключение.