Пока Кой-Кой переводил, я обдумывала, не зря ли пообещала нюхачу помощь в поиске мужа. Пожалуй, такого советника и трибуна от себя не следовало отпускать!

Девочка Юля перестала плакать. Она смотрела на нас со смесью надежды и ужаса. Даже ее соседка в красном перестала реветь, ее довольно тупая физиономия несколько оживилась.

— Это чё, скрытая камера, что ли? — шмыгнув носом, спросила она.

В этот момент Кой-Кой перевел очередной мудрый перл «бобра» номер три, и картина полностью разъяснилась. Эти две глупые девицы, «наша» Юля и слезливая Покушина, должны были отдавать часть своего ночного заработка этим стражникам. Накануне им запретили гулять под фонарями, поскольку городской сатрап ждал гостей. Однако девочки поперлись и оказались избиты стражниками из другого заведения. Сложно сказать, кто забрался на чужую территорию, однако на стороне враждебного клана оказались не только девицы, но и мужчины. «Бобер» номер три больше всего возмущался тем, что ему теперь придется ехать и с кем-то там «разбираться».

Тут выяснилось, что в железной клетке, внутри повозки ментов, заперта еще одна девушка. Она внезапно проснулась, стала колотить в стенки ногами и поносить всех такими проклятиями, что я всерьез забеспокоилась — а ту ли мы ищем?

— Нет, у нее просто грязный рот, — отрубила нюхач.

Мне это стало надоедать. Похоже, девочку Юлю менты собирались куда-то увезти с собой.

— Кой-Кой, освободи ее и отведи в сторону, — приказала я, сворачивая формулу.

Кеа оказалась права — «бобер» номер два оказался самым злым и самым быстрым. Увидев нас, он не стал разбираться, он тут же забыл про воспитание девушек и схватился за свою многозарядную пушку. «Бобер» номер три выпустил кисть страдающей Покушиной и шумно испортил воздух. Пока номер второй поднимал и разворачивал в мою сторону жуткий черный ствол, я дважды ударила жирняка. Под грудную кость и в горло.

Хотя ему хватило бы и одного удара.

Кой-Кой никогда не признается, что у него с собой заговоренные клинки, но я его допрашивать не собиралась. Мне ли не знать, что прячут на локтях и коленях низкорослые перевертыши?

Кой-Кой ударил по цепи дважды, сверкнули голубые письмена, и наша ведьмочка обрела свободу. Она икала от страха, зато ее соседка в красном быстро сообразила, что к чему.

— Эй, а я? А меня? — завопила она, и добрая душа перевертыша не смогла отказать женщине.

Он схватил их обеих и весьма ловко поволок в кусты, учитывая, что ему приходилось изображать беременную в сари и прятать нюхача. Прочие девицы попятились в стороны.

Второй «бобер» наконец поднял ствол и что-то выкрикнул. Капли его слюны угодили мне в лицо, меня это взбесило. Марте Ивачич приходилось проводить ночи в тюрьме и даже в выгребной яме, но никогда мне не плевали в лицо холуи, нацепившие форменный кафтан!

В ответ я плюнула ему в лицо отравленной иглой. К счастью, эту часть моего арсенала Леопардовая река пощадила. Заплаканные девушки застыли с открытыми ртами.

— Что мне с ним сделать? — спросила я у жриц.

— Прикончи его к черту! Раздавить этого гада!

— Вампир проклятый, всю кровь высосал!

— Что, сукин сын, не нравится?

— Вот, гондон, будет знать! Да чтоб ты подавился моим полтинником! На, жри, я тебе еще в пасть запихаю!

Пожалуй, это были самые лестные выражения, которыми награждали беспомощного «бобра» девушки.

Пока туша с иглой в носу валилась на землю, я повернулась к их третьему приятелю, застрявшему в повозке. Они все чудовищно медленно двигались. Я подумала, что с такой стражей весь громадный город можно захватить силами одной алы центавров.

Я подождала, пока номер первый вылезет и вытащит за собой свою громоздкую пушку. Кажется, «бобер» сам готов был рассмеяться от нелепости ситуации. Женщина терпеливо ждала, пока он ее скрутит или убьет!

— Брось оружие на землю, — тихо сказала я. — Сам сядь лицом к своей повозке и положи руки на голову. Мне надо с тобой поговорить.

В ответ он сделал мне весьма смелое предложение. Только благодаря переводу Кой-Коя я поняла, что стражник предложил мне принять в рот его вонючий хвост. Девочки почему-то захихикали.

— Это он любит, говнюк! — с ненавистью прошептал кто-то.

— Просто он иначе не умеет!

— Осторожно, домина, — из кустов напомнила Кеа.

Как мне следовало поступить? Я могла прикончить эту мокрицу сразу, но стоило ли сразу убивать единственного представителя власти, пусть и такой… мешок с дерьмом?

Я повторила «бобру» свою просьбу. В этот момент его толстый товарищ стал выворачивать нам на ноги вчерашний ужин. Я воспользовалась кратким мигом, когда мой противник с брезгливостью переступил ногами. Я присела и дважды ударила его клинком в пах. Затем я отняла у него оружие, сняла с его пояса ручные кандалы и приковала его к двери повозки.

Этот идиот был уверен, что истекает кровью. А девушки, которым он причинил столько зла, вдруг затихли и стали его жалеть. Они так и не поняли, что все трое их мучителей — живы и вполне здоровы. Когда я хочу — я никого не убиваю. Удары короткого кинжала, спрятанного в наручном браслете, могут принести мгновенное избавление, но могут выпускать кровь по капле…

— Натворили вы делов… — Маленькая девушка с разноцветными волосами начала вскрикивать все громче. — И чего теперь? Теперь-то куда? Нас теперь замордуют.