— Жаль будет бросить это подземное пространство, исчерпав запасы драгоценностей! — сказал Ельников однажды, когда уже половина площади стен была очищена от натека и своей желтой ровной поверхностью с блестящими зернами кварца, кристаллами полевых шпатов и крупными таблицами белой и черной слюды резко контрастировала с остальной частью, еще покрытой натеком.

— Зачем же бросать пещеру? — усмехнулся Киото. — Мы оставим ее для подземных балов и обедов в торжественных случаях.

Идея! Но только много ли найдется охотников проводить часы в этой ужасной печке, в особенности из числа дам? Ведь им пришлось бы обходиться почти без костюма. Я думаю, пещера будет привлекать только туристов.

— А нельзя ли приспособить эту огромную площадь, которую мы получили так неожиданно, для какой-нибудь полезной цели?

— Я тоже подумывал об этом! — ответил Ельников. — Мы предполагаем проводить пар, получаемый в подземных котлах, на поверхность, где он и должен был обслуживать огромную электрическую станцию города. Но при этом пар неминуемо потерял бы часть своей температуры, и наверху пришлось бы ставить подогреватели.

— И вы задумались над вопросом, нельзя ли теперь устроить электрическую станцию в этой пещере, так как ток вести наверх легче, чем пар?

— Именно! Но меня затрудняет еще вопрос, как повлияет высокая температура на работу генераторов и можно ли устроить обслуживание машин в этой печке?

— Отчего же? В крайнем случае механики будут часто меняться и получать специальную одежду, резервуар со сжатым воздухом за спинку, как водолазы или, вернее, как члены спасательных отрядов при рудничных пожарах или взрывах.

— Кстати, у нас должны быть эти аппараты на всякий случай. Возможно, что скоро и в шахте нельзя будет работать без них.

— Конечно! Когда температура будет превышать 90 или даже 80 — 85°, я опасаюсь, что никакая вентиляция и охлаждение не помогут. В Японии уже заказаны 50 таких аппаратов. Они должны были прибыть на днях, и мы испытаем их пригодность.

— Отлично! А пока в пещере еще ведутся работы, мы займемся вопросом о возможности ее приспособления, для будущей электрической станции. Обратимся с запросами к лучшим электротехникам.

В начале июня шахта достигла глубины 1400 м, а температура на ее дне 79°. Ступень упала почти до 10 м, и надежды на скорое окончание шахты все более упрочивались. Работа на дне становилась все более трудной, и приходилось менять рабочих каждые два часа. Менее выносливые из них работали в прибывших уже костюмах, состоявших из кожаной куртки на ватной подкладке, таких же брюк, сапог с толстой подошвой, шлема и ранца с резервуаром сжатого воздуха на спине. Но эта одежда стесняла свободу движений, поэтому многие старались еще обходиться без нее, пока было возможно.

В пещере леса покрыли последний участок стены с толщей натека и драгоценных кристаллов; после этого предстояло еще освободить свод, изменив конструкцию лесов. Пещера стала несколько мрачной, так как желтые стены отражали гораздо меньше света, чем снежно-белый натек; хотя он сохранился еще на своде, но потерял уже свою девственную белизну из-за пыли, насевшей за время работы.

В ночь на 5 июня разразилась катастрофа. От неизвестной причины — может быть от соединившихся проводов тока или от особенно большой искры, вырвавшейся из-под какого-нибудь бура, — на одном из нижних ярусов загорелись леса. Бревна и доски, находившиеся уже больше месяца в этой сухой и горячей атмосфере, высохли до последней степени, и огонь распространился с чудовищной быстротой на все пятнадцать ярусов: через несколько минут леса пылали, как гигантский костер, из которого доносились крики людей, захваченных врасплох во время работы. На десяти ярусах работало 150 человек; из них успела спастись только треть рабочих, находившихся на нижних пяти ярусах: они могли сбежать по лестницам или спрыгнуть вниз, да и то часть их получила более или менее сильные ожоги, а некоторые расшиблись при падении с высоты 8 — 10 м.

Как исполинские факелы, горели столбы, а между ними на перекладинах, настилах, лестницах бушевали огненные волны. Клубы черного дыма и столбы искр вырывались отовсюду, поднимаясь к своду пещеры, который уже лизали огромные огненные языки. Вой и свист пламени, треск дерева, крики погибавших людей слились на короткое время в душераздирающий шум. Дым, не находивший себе выхода, через несколько минут наполнил пещеру и повалил черной стеной по галерее к шахте.

На каждом ярусе был пожарный кран со шлангом и несколько огнетушителей, но все случилось так быстро, что их не успели пустить в действие. Охваченные ужасом рабочие растерялись; да никто и не мог думать, что огонь распространится так быстро.

На полу пещеры работало еще человек двадцать, нагружавшие и откатывавшие вагончики; эти, конечно, спаслись первыми и с криками ужаса побежали по галерее к шахте. Вслед за ними, уже среди клубов дыма, ринулись спасавшиеся с нижних ярусов. Устье галереи находилось на высоте 138 м над дном шахты, и возле него в шахте была устроена площадка для впуска и выпуска рабочих и вагончиков в подземную клеть. Эта площадка теперь быстро заполнилась спасшимися рабочими, посылавшими тревожные сигналы наверх, так как дым валил уже клубами в шахту.