Оба не смогли сдержать улыбки.

В возрасте пяти лет Данни с отцом переехали в Сан-Филиппе, и он унаследовал родстер марки «Бугатти», а точнее, его остатки. В течение многих лет Сент-Клер пытался восстановить машину, и работа занимала все свободное время. Это была своего рода терапия после развода с матерью Даниель.

Родители Данни долго прожили в браке, но, по-видимому, их любви было недостаточно, чтобы преодолеть трудности в отношениях. Отец был в Америке, а мать — в Сан-Филиппе, и расстояние сыграло свою роль. Вскоре после развода мать Даниель умерла, отец переехал и занялся ремонтом машины. Адам ему в этом помогал. Данни и сама старалась принять участие: в основном сидела в мастерской, следила за работой и подавала нужные инструменты. А также напоминала, что стоит притормозить и перекусить.

У Данни сохранились приятные воспоминания о тех временах: как они с Адамом залезали в салон, после того как целый день провозились с мотором. Адаму тогда было около одиннадцати. Они усаживались на водительское сиденье и представляли, будто едут куда-то далеко, сопровождая действо характерными для автомобиля звуками рычащего двигателя.

Когда Даниель повзрослела, традиция забылась, большую часть времени Адам проводил в школе, с друзьями, а отец продал машину коллекционеру. Позже Данни поняла, почему он так поступил. Причина была в том, что денег не хватало, а Данни нужно было поступать в колледж. Обучение стоило дорого.

Мистер Сент-Клер удалился и закрыл за собой дверь. Адам окинул Данни взглядом и насупился. Она была одета в джинсы и свитер — вполне повседневный наряд. Конечно, он не соответствовал королевским стандартам, но и она не была приглашена ко двору.

Повисла тишина.

— Присаживайся. — Данни указала ему на диван в гостиной.

— Нет, спасибо.

Обычно Адам действовал решительнее. Вскоре он передумал и направился в гостиную.

Данни последовала за ним и расположилась на стуле, волнуясь из-за его прихода и предстоящего разговора.

— Мне следует извиниться.

«Боже, только не это».

— Ты уже извинился.

Неожиданно Адам поднялся и направился к камину.

— Не за это… Хотя я действительно сожалею из-за той истории. И я вовсе не имел в виду ничего плохого, как тебе могло показаться. Очевидно, ты…

— Тогда за что еще ты хочешь попросить прощения? — Данни прервала речь, пока Адам не успел ляпнуть ничего лишнего.

— За то, что уволил тебя.

Данни еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Адам, это ведь не настоящая моя работа. Я всего лишь подменяла отца. Так что ничего страшного не произошло.

— Мне нужно было прийти и извиниться за те слова. Я хочу попросить тебя об услуге. Работай на меня.

Даниель не знала, что ответить, она лишь удивленно смотрела на него. Наконец она собралась с мыслями и произнесла:

— Спасибо, но не думаю, что это хорошая идея. Как я уже говорила, ничего страшного не произошло. Думаю, ты уже понял: я не та, кто тебе нужен.

— Возможно, так оно и есть, ведь ты такая проницательная и грубая, что иногда я чувствую себе крайне некомфортно. Но, к сожалению, я не смогу без тебя обойтись.

Что бы это могло значить? Уточнить Данни не решилась.

— Не могу понять, какую игру ты затеял. — Она встала со стула и подошла к нему, всматриваясь в его глаза, словно пытаясь прочесть мысли, которые Адам старался тщательно скрыть. — Я не нужна тебе.

Водителей во дворце предостаточно, а работу я не ищу. Кажется, я все разъяснила.

— Я могу предложить эту должность Райтсону, — произнес он с неохотой.

Именно этого человека мистер Сент-Клер считал своим конкурентом.

— Или же папе, — предложила Данни.

Он лишь отрицательно покачал головой:

— Мне нужен человек для поздних выездов, так что мистер Сент-Клер не подойдет.

Она понимала, что Адам сказал так лишь из-за уважения к ее отцу.

— К тому же мне нужен не только водитель… — Некоторое время Адам стоял неподвижно и изучал реакцию Данни. Наконец он вновь произнес: — Я позвал Клару на очередное свидание этим утром.

— Не думаешь, что ваши отношения развиваются слишком быстро?

— Возможно, так оно и есть, но у меня нет ни времени, ни желания на долгие игры.

— Ах, ясно. — Ей даже стало жаль его, и это явно дурной знак — Данни знала это наверняка.

Адам облокотился на каминную полку и остановил свой взор на разгорающемся пламени.

— Она сказала, что ценит нашу дружбу.

— Ух.

— Но между нами даже нет искры, романтики, — нахмурившись, заключил Адам.

— Хм. — Данни не знала, что ответить.

— Я даже ни разу не взглянул в ее глаза, не возникло притяжения между нами, царила какая-то неловкость. — Он посмотрел на Данни, ожидая ответа.