— Здравствуй, Гриша, — проговорил Костя, — это мы к тебе приехали.

Капитан подавил вздох и откашлялся, глядя в пол. Никогда так не здоровались с ним прежде. Бывало: «Здор о во, Гришка!» А теперь очень уж вежливы стали, как чужие. И тихие какие-то больно, надели халаты... посетители...

Докторица попросила не утомлять Гришу, не шуметь особенно и сама ушла. Ребята проводили ее беспомощными взглядами, потом расселись. Никто не знал, что надо сперва сказать.

— Ну как? — спросил Костя.

— Да ничего, — ответил капитан.

— Вот приехали к тебе...

— Хорошо.

— И я с ними, — виновато проговорила Варя.

— Прицепилась, как колючка, ну и никак не отстает, — пояснил Еремка.

— Как? Болит? — кивнув на халат Гриши, спросил строго Коля Крючкотвор.

— Нечему уж болеть, — хмуро ответил капитан и откинул полу халата. Варя тихонько ахнула.

— Эх ты, совсем напрочь! — не выдержал Еремка.

— Что ж ты думал, обратно пришьют? — сказал капитан, запахивая халат. — Заражение вышло. Пришлось хирургически.

— Это как же они тебя так? — осторожно спросил Костя.

— Как... Очень просто. Поймали. Велели говорить, кто в партизаны пошел. А я говорю: «Не знаю». Ну, они тогда завели меня в избу, где прежде Чуваловы жили... И шпагатом к столу прикрутили. А потом один взял ножовку да как начал ногу мне... После я уже не в сознании стал...

— Даже выше коленки, — сокрушенно проговорил Костя.

— А не все равно — выше, ниже... Одно уж...

— Ну, все-таки...

— А когда резали, слыхал? — спросил любопытный Коля.

— Это на операции-то? Нет. Прочухался, слышу, только чешется. Я туда рукой цоп, а там уж нет ничего.

— Эх, заразы-немцы! — сказал, яростно ударив себя кулаком по колену, Савка. — Знаешь, Гришка, как ты тогда без полной памяти был, чего они у нас понаделали...

Костя Ястребок незаметно ткнул кулаком в спину Савки.

— Савка... забыл, что тебе говорили? Вот на самом деле Балалайка!

— А я ничего такого не говорю.

— Ну и молчи.

— А энта, другая, ходит? — деловито осведомился Коля, указав на здоровую ногу капитана.

— Ходит.

Все помолчали. На улице выглянуло солнце, неуверенно зашло за облако, опять показалось, словно уже более окрепшим, и Варя почувствовала на щеке его нежное весеннее тепло. Закричали вороны в больничном парке, сорвавшись с голых веток. И в комнате так посветлело, будто все тени смахнуло крылами унесшейся за окном стаи.

— Красиво у тебя тут, — промолвил Еремка, оглядывая комнату. — Обстановка.

Снова немного помолчали. Слышно было, как долбят за стеклом железный подоконник редкие мартовские капли.

— А занятия опять уже идут? — спросил капитан.

— У нас уже все идет нормально.

— По алгебре до чего уж дошли?

— Примеры решаем на уравнение с двумя неизвестными.

— Эх, — вздохнул капитан, — нагонять-то мне сколько...

— Ты только от нас не отставай на второй год, — сказал Ястребок.

— Мы тебе, знаешь, все объясним, — подхватила Варя, — это нетрудно, правда, истинный кувшинчик! Только сперва кажется. Там только значения подставлять надо под понятия и все.

— А мы теперь, как немцы школу пожгли, в бане занимаемся, — рассказывал Еремка. — Савка недавно у нас в переменке как брякнется в кадку с водой! А его как раз к доске вызвали. Такого ему жару математик задал, что он даже обсох весь сразу!

Все засмеялись. Капитан тоже улыбнулся. И стало легче. Но на этот раз все дело испортил Еремка.

— А у нас, — сказал он, — на пустыре, где косогор, тоже сухо почти. Снег сошел. Мы уже тренироваться начали.

Капитан болезненно нахмурился. Костя ущипнул Еремку за локоть. Все сердито смотрели на проговорившегося.

— Кого же теперь на центре поставите? — спросил капитан.

— Да, верно, Петьку Журавлева.

— Конечно, того уж удара у него сроду не будет, как твой, — поспешил добавить Еремка.

— Нет, ничего. Он может. Вы только за ним глядите, чтоб не заводился... А чего же он сам не приехал?

— Да он занятый сегодня, — быстро ответил Костя, и соврал: просто ребята не взяли с собой Петьку Журавлева, чтоб капитан не расстраивался, видя, что его уже заменили.

— А я тебе чего привез! — вдруг вспомнил Коля, хитро посмотрел на всех и вытащил из кармана что-то на красной ленточке. — Н а . Дарю тебе навовсе. Это железный крест, настоящий, немецкий.