— Понял, — твердо сказал Билл. — Где встречаемся?

— Очевидно в "Георге". Если вернешься раньше меня, заказывай обед на восемь. Так что в любом случае в восемь встретимся.

— Ладно. — Он кивнул Энтони и быстрым шагом направился обратно в Стэнтон.

Некоторое время Энтони смотрел ему вслед, невольно, улыбаясь рвению друга. Потом огляделся, словно что-то разыскивая. И почти сразу нашел, что искал. Метрах в двадцати впереди с дороги сворачивала тропка, перегороженная чуть дальше шлагбаумом. Набивая трубку, Энтони направился туда. Он раскурил трубку, уселся на шлагбаум и обхватил голову руками.

— Итак, — сказал он себе, — начнем сначала.

Было без чего-то восемь, когда знаменитый сыщик Уильям Беверли, усталый и порядком запыленный, вернулся в "Георг", где в дверях его уже поджидал сияющий бодростью и чистотой Энтони.

— Обед заказан? — эго было первое, что спросил Билл.

— Конечно.

— Тогда я сначала помоюсь. Боже, как я устал.

— Напрасно я тебя затруднял, — извиняющимся тоном сказал Энтони.

— Ничего. Я мигом. — На середине лестницы он обернулся: — Мы с тобой в одной комнате?

— Да. Знаешь, как пройти?

— Знаю. Начинай резать мясо, ладно? И закажи цистерну пива. — Он скрылся на втором этаже, а Энтони медленно направился в столовую.

Когда первый голод был утолен, к Биллу вернулась способность уделять внимание чему-то кроме пищи, он дал полный отчет о своих приключениях. Хозяин "Плуга и коней" оказался человеком недоверчивым, даже весьма недоверчивым, и поначалу вытянуть из него хоть что-нибудь никак не удавалось. Но Билл проявил выдержку, черт побери, он проявил редкостную выдержку!

— Он мне сперва все только про дознание талдычил, про то, какое это странное дело и так далее, и как однажды было дознание в семье его жены, которой он, по-моему, весьма гордится. А Я ему на это одно твержу: "Работенки-то сейчас небось много, верно, а?" А он мне в ответ: "Да как сказать?" — и снова говорит про свою Сьюзан и про то, как у них в семье было дознание. Нудно так рассказывает, словно про болезнь. Тогда я с другого бока захожу: "Что-то у вас сейчас пустовато, да?" А он мне на это опять: "Да как сказать?" Чувствую, уже пора ему второй стакан выставлять, а мы еще ни на шаг с места не сдвинулись. Но все-таки я его уломал. Спросил, не знаком ли он, часом, с Джоном Борденом — помнишь, это тот, который якобы видел Марка на вокзале. Так вот, выяснилось, что про Бордена все знает: даже про семью жены Бордена мне рассказал, и как кто-то из них сгорел — налей-ка мне еще пива, и себе тоже, спасибо — ну, а уж потом я невзначай заметил, что, наверно, очень трудно узнать человека, которого ты и видел-то всего раз в жизни и тут он согласился: "Да, как сказать? Вообще-то, наверно, трудно". И тогда…

— Дай-ка я попробую отгадать, что тогда, — перебил его Энтони. — С трех раз. Итак. Ты спросил его, помнит ли он всех, кто останавливался в его гостинице?

— Вот именно. Недурно, правда?

— Великолепно. Ну и что в итоге?

— В итоге — дама.

— Дама? — взволнованно переспросил Энтони.

— Дама, — выразительно произнес Билл. — Я-то, конечно, думал, что это будет Роберт — и ты тоже, верно? — но это был не Роберт. Это была дама. Приехала поздно вечером в понедельник на автомобиле — сама за рулем — уехала на следующий день рано утром.

— Он ее описал?

— Да. Она была — "Да как сказать? Ничего себе". Роста "ничего себе", возраста "ничего себе", цвет волос "ничего себе" — заладил, словом. Вряд ли нам это что-то даст. Но все же — дама. Это полностью разбивает твою версию?

Энтони покачал головой.

— Отнюдь нет, Билл, — сказал он.

— Ты это знал? Или догадывался?

— Подожди до завтра. Завтра я все расскажу.

— Завтра! — в величайшем разочаровании протянул Билл.

— Я могу сказать тебе перед сном одну вещь, если ты обещаешь больше не задавать вопросов. Но может, ты и сам уже это знаешь.

— Что же?

— Марк Эблет не убивал своего брата.

— Значит, Кейли убил?

— Это уже второй вопрос, Билл. Но все же я отвечу, нет, и Кейли не убивал.

— Тогда кто же, черт возьми…

— Выпей-ка лучше еще пива, — с улыбкой предложил Энтони.

Пришлось Биллу довольствоваться пивом вместо ответа.

Они рано легли спать: оба очень устали. Билл оглушительно храпел, Энтони без сна лежал в постели и размышлял. Что-то сейчас происходит в Рэд Хаузе. Возможно, утром он об этом узнает, ибо утром, надо надеяться, придет письмо. Он снова перебрал в уме все детали этого дела. Мог ли он ошибиться? Что предпримет полиция? Дойдут ли они когда-нибудь до этого своим умом? Обязан ли он им все сообщить? Нет уж, пусть сами ищут, в конце концов; это их работа. Нет, на этот раз он наверняка не ошибся. Впрочем, что сейчас гадать, утром все и так будет известно.