Как во сне я прошел прямо сквозь чудовище, не почувствовав и намека на осязаемую плоть. Ощущение было такое, словно проходишь сквозь зыбкую, колышущуюся дымку. Очутившись возле столика, я очнулся от транса, и, не в силах поверить в случившееся, круто развернулся и ткнул кулаком в темную, тоже повернувшуюся ко мне лицом фигуру, не ожидая встретить никакого препятствия. Но рука моя уперлась в реальную и вполне осязаемую плоть.

Как такое могло произойти, я не знал. Не знаю это и теперь. Точнее – не могу объяснить. Тогда же я об этом не думал, в следующую секунду сработал инстинкт, унаследованный от множества поколений далеких предков. Рука метнулась к столику, к спасительному оружию и наткнулась на кочергу. Замахнувшись, я обрушил увесистую железяку на голову врага, но не тут-то было. Монстр отбил удар, причем с такой силой, что выбил кочергу из моих рук. Отлетев в сторону, она со звоном ударилась о стену.

Сомкнув свои огромные ручищи на моей шее, он притянул меня к себе. Раскрылась пасть, на меня пахнуло зловонием. Не помня самого себя от ужаса и отвращения, я в каком-то забытьи нашарил правой рукой покоящийся на столике тесак и в следующее мгновение всадил его по самую рукоять в брюхо монстру. Отчаянно взыв, он выпустил меня из своих цепких объятий. Не раздумывая, я нанес еще один удар, вонзив лезвие ему меж ребер, прямо под сердце. Обливаясь кровью, он зашатался. Я размахнулся и изо всех сил обрушил на него сверху тесак. Удар пришелся прямо промеж горящих алым пламенем глаз, развалив его морду почти пополам.

Далее все продолжалось по уже известному сценарию – рухнув навзничь, он задергался в предсмертных конвульсиях, а затем исчез. Подождав, пока это произойдет, я выронил оружие из рук, после чего, вконец обессилевший, доплелся до разобранной постели и ничком повалился на нее, не в состоянии пошевелить даже пальцем. Остаток ночи во сне меня преследовали кошмары – один хлеще другого.

Следующий день как назло выдался дождливым и пасмурным. Без единого просвета небо было затянуто темными тучами. На душе тоже было противно и мерзко. Не успел я окончательно проснуться и принять ванну, как сразу же зазвонил телефон.

– Привет, Иван, ты как там, в порядке? – это был Людвиг.

– Да, – немного помедлив, ответил я, – без проблем.

Рассказывать по телефону о ночном кошмаре мне сейчас совсем не хотелось. Сделаю это как-нибудь потом, при встрече, решил я.

– Ну, ладно, если что – звони, – он дал отбой.

Я положил трубку на место и задумался. Будущее представлялось неясным и туманным, наполненным угрожающими тенями неизвестно каких существ. В довершение всему отсутствовал старик Аполлинарий. С помощью его парапсихических способностей, возможно, удалось бы установить точное количество проникших сюда персонажей, а быть может и их описание. А так, ты словно в неведомой стране, окруженный невидимыми и неизвестными врагами. Дерьмо, вот что это такое – одно огромное, нескончаемое дерьмо. И мир, и люди, и я сам со своими проблемами. Сама жизнь и бытие – они похожи на копошащийся муравейник, на безостановочную деятельность, лишенную всякого смысла и высших мотивов.

Я понимал, что ввиду своего прескверного настроения впустую изливаю горькую желчь на самого себя, но уже не мог остановиться. Долго еще я просидел так, размышляя о тщете бытия, о нелепости человеческого разума, кляня судьбу и существующее на свете зло. Наконец, разум мой устал от нескончаемого потока проклятий, обвинений и самобичевания, и, махнув на все это рукой (все равно кругом БЕЗНАДЕЖНОСТЬ), я отправился готовить себе завтрак.

К полудню дождь прекратился, тучи рассеялись, но солнце так и не появилось, скрытое облаками. Решив, что пребывать в одиночестве у себя дома и предаваться угрюмым мыслям – далеко не лучшее для молодого мужчины занятие, я вывел машину из гаража и отправился в город.

Вначале я посетил все книжные магазины и лавки, подыскивая для себя интересные новинки. Мне действительно удалось приобрести несколько заинтересовавших меня книг. Затем я пообедал в ресторане и посетил самый престижный в городе кинотеатр, купив билеты на два фильма подряд. Оба они оказались боевиками, из тех, что нормальным людям уже давным-давно набили оскомину. Тем не менее, мне удалось хоть как-то убить время.

Когда я вышел из кинозала, над городом уже сгустились сумерки. Опять накрапывал дождик, и на востоке темное небо озаряли всполохи, предвещавшие очередной ливень, а то и настоящую грозу. Поредевшие к этому часу прохожие ощетинились разноцветными зонтиками. Черт ее знает, что за погода!

Я завел машину и не спеша покатил домой, стараясь ни о чем не думать. Вспоминать о бесцельно проведенном дне не хотелось. По натуре я человек деятельный и активный, поэтому терпеть не могу впустую тратить свое время. Но, что еще прикажете делать в сложившейся ситуации? Взять тесак и бегать по городу, обшаривая все темные места и уголки, где могли бы притаиться выпущенные на волю твари? Или может заявить в милицию или в частное сыскное агентство и попросить себе охрану на основании страхов быть сожранным своими собственными персонажами? Заниматься же чем-то еще отвлеченным в ТАКОЕ время я не мог.

Уже подъезжая к дому, я вдруг вспомнил о Людвиге и решил навестить его.

Свою машину я оставил на улице, припарковав ее у обочины. Пусть уж мой поздний визит, который я внезапно решил нанести своему другу, до последнего момента будет для него полной неожиданностью. Толкнув незапертую калитку, я по бетонной дорожке направился к парадному входу.

Подойдя к крыльцу, я заметил, что входная дверь была слегка приоткрыта. Странно, неужели Людвиг настолько беспечен, что не удосужился проверить на ночь, надежно ли закрыты все замки? Мне это очень даже не понравилось. Дом был погружен в темноту, за исключением окна спальни, в которой горел свет. Еще раз окинув беглым взглядом особняк, я толкнул дверь и, переступив порог, очутился в прихожей, погруженной во мрак.