— Сам говоришь, что выбор существует всегда.

— С моего пути мне уже не свернуть, нет смысла, а подставлять близких, которых к их счастью нет, не имею права. Сам знаешь, что для моей профессии личная привязанность не просто беда — катастрофа. Я не хочу ставить на край пропасти чужие жизни, кроме своей.

— Ты еще в строю.

— Пока да, — усмехнулся я, — но кто знает, где фланг этого строя, и может быть я в нем уже последний.

— Часто об этом думаешь?

— Вообще не думаю. Так к слову пришлось. А как ты?

— Все в порядке. Дочь еще не замужем, но думаю, внуков дождусь.

— У тебя есть шансы.

— Не нравиться мне твое настроение. Что-то случилось?

— Можешь не верить, ничего. Просто посмотрел, увидел того мужчину и позавидовал.

— Себя стало жалко?

— Нет. Я уже давно разучился себя жалеть. Да ты и сам знаешь. Иначе нельзя. Нервы не выдержат.

Алексей понимающе кинул головой. В самом начале нашего знакомства, мы общались часто, потом наши дороги разошлись, пока не пересеклись вновь. Алексей был сегодня моим связным. Лишь несколько человек в конторе знали меня в лицо, он был в их числе. Даже люди, принадлежащие к высшим эшелонам разведки, не могли обо мне знать всего. Мое личное дело, давно пылилось в архиве и никого не интересовало. Я умер много лет назад. Но было другое личное дело, под моим псевдонимом и только там были ссылки, зашифрованные, кто скрывается под данным псевдонимом. Там не было даже моей фотографии. Я был нелегалом, притом очень скрытым, конспирация вокруг была строжайшей. На заре моей деятельности обо мне никто и не знал, зато теперь найдутся те, кто захочет пообщаться. Если кто и имел доступ к информации, то для них я был никто.

Я очень редко выходил на личную связь. Это и была моя страховка безопасности. Поэтому все, что было в подобной работе чаще всего, происходило не от того, что кто-то сдал, а по неосмотрительности. Я не числился в штате, хоть и обучался, но тот, кто меня знал тогда вряд ли смог бы узнать сейчас, а кого-то уже просто нет.

Алексей работал в аппарате и был вхож в тот узкий круг посвященных в мою биографию. Наверно никто не знал всего обо мне, даже он, кроме меня самого, остальные лишь то, что положено знать. Меня вряд ли можно было узнать в том юноше, каким я был. Кто я? У меня было много профессий, много имен, но сам я себя знал, и пытался оставаться самим собой. Особенно сейчас, когда я получил отдых.

— Ты хоть отдохнул? — спросил Алексей.

— Немного привел себя в порядок. Хотя, что такое порядок в жизни? Я уже давно живу чужой жизнью, и порядок устанавливаю не сам.

— Ты живешь своей жизнью.

— Пусть так, не передергивай.

— Тебе скоро возвращаться.

— Вопрос куда, — съехидничал я.

— Домой, у тебя же есть дом?

— Есть и не один.

— Хорошо быть богатым, — вздохнул Алексей.

— Хорошо быть свободным.

— Где ты видел свободу?

— Во сне.

— Как выглядит, не запомнил?

— Призрачное и легкое что-то.

— Наверное, призрак, мираж.

— Возможно.

— Тоскуешь? Хочешь вернуться?

— Не провоцируй. Скажу проще. Я не знаю. У меня нигде, никого нет, и возвращаться в никуда только и могу.

— Никого?

— Не говори глупостей. Никого не может быть, иначе это подозрительно.

— Это верно, — и сделав паузу, продолжил, — не знаю, увидимся ли до отъезда, но когда приедешь, получишь письмо от компании «Мастер Капитал». Там все поймешь. Мне пора.

Со стороны наш разговор был обычной, случайной беседой. Алексей встал:

— Спасибо за разговор. Всего вам доброго, — и выйдя с веранды, направился вдоль бульвара.

Я еще посидел с полчаса после его ухода. Заказал еще чашечку кофе, и лишь потом, рассчитавшись, вышел из кафе. Постоял у выхода, словно решая куда пойти и свернув на право, пошел к гостинице, где остановился. Солнце уже коснулось кромки моря и его прощальные лучи уходящего дня, отдавали последний свой свет.

На улице стало многолюдней. Отдыхающие вышли насладиться вечерним морским бризом. Я разглядывал прохожих, моментально фиксируя их лица в памяти. Издержки профессии. Порой отмечал на себе взгляды женщин. Я не был ни красавцем, ни уродом, что позволяло не выделяться из толпы, но все-таки взгляды замечал. А что? Типичный одинокий мужчина на отдыхе, который идет не спеша. Кто его знает, отдыхает он или готов к флирту?

Мой номер в гостинице был на втором этаже с видом на море. Был он не большим, по стандартным меркам, но уютный. Две комнаты, душ. Что еще надо отдыхающему. Даже две комнаты были уже роскошью, но меньше нельзя, я не был бедным.

У меня было впереди еще два дня отдыха. Сегодня никуда идти уже не хотелось и я, приняв душ, лег, и закрыл глаза. Мысли вернулись к разговору с Алексеем. В действительности я не знаю другой жизни. Была у меня когда-то семья, были родители, но все это в далеком прошлом. Мне сорок три года и почти двадцать из них я провел за границей. Это моя жизнь, моя работа. Я был нелегал. Я был один из немногих на этом празднике жизни, отлученным еще в юности от родных мест. Наверное, выбор был и у меня тогда, но решили все за меня. И вот я, Зотов Егор Николаевич, полковник спецслужбы, живу чужой жизнью. У меня даже были награды, которых я никогда не видел. А почему чужой? Нет, я живу своей жизнью, но под другим именем. Постоянным у меня был только пcевдоним — ZERO. И вот под этим псевдонимом вся моя жизнь прошла перед глазами, полная опасностей, словно в диком мире.

— Егорка, — позвала меня мама, — иди ужинать. Мне уже было семнадцать, а она все звала меня, как малое дитя. Сначала я обижался, а потом привык, повзрослел и понял, что ей так нравится, а мне не в тягость. Зато отец называл — Егор, это придавало значимость, имя звучало.

Мне повезло с родителями, они не особо вмешивались в мою жизнь, они ее направляли, но очень тонко. Учили быть самостоятельным, выдержанным, учили умению рассуждать, думать. Конечно, иногда мне казалось, что они давят на меня, но лишь потом я понял, все было не так. Отец был начальником отдела на одном из заводов города, мать преподаватель английского языка в институте, и как следствие, с ним у меня проблем не было. Жили мы по тем временам в достатке, а со временем купили машину. В общем, у нас была вполне благополучная семья.