— Но это не так важно. Я мог бы и солгать, наговорив все что угодно, но иногда проще промолчать, чтобы избежать вопросов. Но пассажиры тоже рассказали о себе не все, так отдельные эпизоды, мнения, как бывает, когда люди волею судеб оказываются вместе в пути. И что вас заставило приоткрыться?

— Надежда на ответную откровенность.

— Откровенность слишком дорогое удовольствие, за него всегда приходиться расплачиваться.

— Это верно, я не раз расплачивалась.

— Больно было?

— Не то слово. Когда предают, унижают, высмеивают, то боль трудно унять, а вместе с ней приходит гнев.

— Плохой спутник.

— Плохой. Физическая боль проходит быстрее.

— Это было связано с профессией?

— С ней.

— Зачем тогда выбрали? Или нравиться копаться в чужом белье, чужих душах?

— Не все копаются. Мне интересно понять причины поступков людей, что их побудило, о чем думают. Я не лезу в души, я пытаюсь понять их.

— Как в данном случае?

— Наверное, да. Не могу сказать, что много услышала для себя нового, но и этого порой достаточно, чтобы попытаться понять чужую беду, боль, состояние.

— Увы, понять нельзя, надо быть тем человеком, а часто и просто не нужно. Не нужно тревожить внутренний мир человека, если он с ним в согласии.

— А если нет?

— Тогда да.

— Вот я и пытаюсь.

— Тогда надо было идти в психологи.

Она отрицательно покачала головой: — Я не выдержу.

— Вам виднее, но хочу заметить, что в общении со мной, вы лукавите.

— В чем? — удивилась она, вскинув голову.

— На этот корабль не продавали билетов, так что не всему сказанному вами можно верить. Особенно проникновению на корабль.

Глаза ее чуть помутнели, она опустила голову и оставила без ответа его последнюю фразу. Настройщик внимательно наблюдал за ней.

— Вы правы, — глухо произнесла она помолчав, — не продавали. Я здесь не случайно, как видимо и все. Моя жизнь — калейдоскоп событий, впечатлений, где мне порой уже трудно понять, где правда, а где ложь, где вчера, а где завтра. Иногда, кажется, что я живу только сегодняшним днем, без прошлого и надежды на будущее. Всплески озарения так кратковременны, а затем снова все погружается в туман тишины и однообразия… Скучно жить в тумане, не видно ничего, вот потому и наблюдаю за остальными.

Она подняла голову: — Пойду я. Я устала и хочу отдохнуть.

Настройщик не стал ее удерживать, и она, поднявшись, тихо вышла из салона.

Настройщик еще посидел, погрузившись в свои мысли, а затем также покинул салон, который на это раз остался пустым.

— Проходите, доктор, проходите.

В каюту капитана зашел мужчина, и молча пройдя к креслу, сел в него; перевел взгляд за окно, где темноту палубы освещал свет каюты.

— Хотите выпить?

— Не откажусь.

Капитан встал, достал из шкафчика коньяк, два стакана, наполнил оба на четверть и протянул один доктору. Тот взял, поднес, вдохнул аромат и сделал глоток, подержал во рту, проглотил и кивнул головой в знак признательности, отдавая должное качеству.

— Плохого не держим, — заметил капитан. — Завтра прибудем на место.

— Мне это известно, не известно, что будет потом.

— Думаю, что не все так плохо.

— Я тоже, иначе, зачем я здесь.

— Вы были все время с ними? И в каком статусе?

— Под видом Настройщика.

Капитан помолчал, и заметил: — Вот и подходит к концу это самое странное плавание в моей жизни.

— Почему странное?

— Я иногда слышал их разговор с верхней палубы, да и к салону тихонько подходил. Признаться, я не заметил в их поведении и рассуждениях ничего, что позволило бы даже заподозрить, что они сумашедшие.

— А вы уверены, что они сумашедшие?

— Ну, не я же!

— Расскажу я вам притчу о сумашедшем мире. Не знаю, чья она, но послушайте.

«В одном королевстве жил могущественный колдун. Однажды он приготовил волшебное зелье и вылил его в источник, из которого пили все жители королевства и стоило кому-нибудь выпить этой воды, и он сразу же сходил с ума.

Вскоре все жители королевства, сошли с ума, но королевская семья брала воду из отдельного колодца, до которого колдун не смог добраться, поэтому король и его семья продолжали пить нормальную воду и не стали сумасшедшими, как остальные.