— Воды, — произнес Кленси.

Капровский вышел и вернулся через мгновение, неся поду в картонном стаканчике. Кленси приподнял голову молодой женщины и поднес стакан к ее губам, а Капровский, смочив пальцы водой, прикладывал их к ее лбу.

Кэрол Уэлс слабо застонала, отпила глоток воды из стаканчика, прижатого к ее губам, и открыла глаза.

— Я… я… потеряла сознание…

Она посмотрела на Кленси. Затем к ней окончательно вернулось сознание, и глаза ее снова округлились от ужаса. Она сделала попытку встать.

— Осторожно, — предупредил Кленси, — выпейте еще немного воды и полежите спокойно.

Она повиновалась. Потом с помощью Кленси приподнялась, спустила ноги на пол и осталась сидеть с поникшей головой.

— Что же все-таки произошло, лейтенант? — задыхаясь, спросила она.

— Несчастный случай.

— Мой отец… он… он мертв… да?

— Да.

Она судорожно глотнула воздух. Кленси передал стакан Капровскому и протянул Кэрол Уэлс пачку сигарет. Она покачала головой, потом повернула лицо в сторону Кленси.

— Это Сервера убил его?

— Мы не знаем, — сказал Кленси, стараясь, чтобы ответ его прозвучал искренне. — Но кто бы ни был убийца, мы обязательно найдем его.

— Это не может помочь моему бедному отцу…

Кэрол Уэлс выпрямилась и машинально стряхнула с платья капли воды. Было видно, что она старается сохранить спокойствие.

— Но как это случилось?

— Сейчас не время говорить об этом, — сказал Кленси. — Когда вы будете чувствовать себя лучше, вам расскажут все детали.

Он посмотрел на часы. По-видимому, его жест что-то напомнил молодой женщине. Она вздрогнула.

— Джон… Мой муж должен был приехать сюда за нами. Мы хотели ехать на выставку Фрёгофта, на 57-ю улицу. Отец собирался купить…

Она изо всех сил зажмурила глаза, стараясь прогнать видение, как они втроем весело спорят среди расставленных картин.

Кленси вытер лоб. Он желал бы быть сейчас в другом месте. Подальше от всего этого ужаса. Как можно дальше отсюда…

— Успокойтесь, через некоторое время придет ваш муж. Все будет хорошо.

— Но он не знает…

— Я скажу ему. — Кленси повернулся к Капровскому. — Кап, подождите Уэлса у выхода из лифта и проводите его сюда.

— Хорошо, лейтенант. — Капровский заколебался. — А как я его узнаю.

— Ему около тридцати лет, он носит усы и приблизительно вашего роста. — Кленси пристально посмотрел на него. — Если вы даже увидите десять человек, подходящих под это описание, спросите их имя или возьмите отпечатки пальцев, — съехидничал Кленси.

Кивнув, Капровский вышел. Он терпеть не мог, когда Кленси выходил из себя.

Кленси повернулся к Кэрол Уэлс.

— Как вы себя чувствуете?

— Я чувствую себя идиоткой. Конечно, это не совсем точно, но что-то такое определенно во мне есть. Я думаю, что должна совершенно четко понимать все происходящее, а я не понимаю. У меня такое впечатление…

— Успокойтесь, — сказал Кленси, вытирая лоб.

Вдруг ему пришла в голову мысль, и он не мог удержаться от вопроса:

— Миссис Уэлс… — Он даже откашлялся от внезапного волнения, — как вы думаете… Есть ли у вас копия речи, которую ваш отец должен был произнести сегодня вечером по радио?

Кэрол отрицательно покачала головой.

— Отец никогда заранее не писал речей, он пользовался просто короткими набросками. Говорил, что его весьма затрудняет смотреть каждый раз в записи, особенно если они длинные.

На глазах у нее появились слезы. Она закусила губу и разрыдалась. Кленси мысленно выругал себя.

— Я в отчаянии, миссис…

Он снова вытер лоб. До них доносились обычные шумы города, странно чуждые тому, что происходило в маленьком кабинете.

Кэрол Уэлс мало-помалу успокоилась, а через мгновение, которое показалось Кленси вечностью, появился Джон Уэлс, сопровождаемый Капровским. Он не глядя поклонился Кленси, нагнулся к жене и взял ее руки в свои. Через секунду она была в его объятиях.

— Дорогая моя!..

Капровский повернулся к Кленси.

— Я ему все сказал. Я подумал, что вы уже достаточно рассказывали об этом.