Все четверо вышли из гаража. Проходя мимо черного «ситроена», Харлоу небрежно взглянул на него. На нем висел номер ПН-111-К.

Как сказал Джейкобсон, вилла и в самом деле была не бог весть что. Отдохнуть, правда, было можно, но и только.

Харлоу сел на стул в скудно обставленной комнате, где, не считая узкой кровати и потертого линолеума на полу, был еще один стул, служивший вместо тумбочки. Окно этой спальни, выходившее в переулок и находившееся почти на уровне мостовой, не было ничем занавешено, кроме тощей марлевой сетки. Хотя свет был выключен, в комнату проникало слабое мерцание от уличных фонарей.

Харлоу слегка отодвинул марлевую сетку и выглянул на улицу. Убогая узкая улочка, по сравнению с которой улица Жерар могла показаться главной магистралью, казалась совершенно безлюдной.

Харлоу посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали 2.15. Внезапно Харлоу вскинул голову, к чему-то прислушиваясь, «Может быть, почудилось? — подумал он. — Или это действительно кто-то осторожно крадется по коридору?»

Бесшумными шагами он добрался до кровати и лег. Кровать не скрипнула, потому что на ней был волосяной матрац, имевший долгую и, может быть, весьма почтенную историю. Рука его скользнула под подушку, которая была под стать матрацу, и извлекла оттуда знакомую дубинку. Накинув петлю дубинки на правое запястье, он снова сунул руку с дубинкой под подушку.

Дверь тихонько приоткрылась. Глубоко и размеренно дыша, Харлоу смотрел сквозь прищуренные веки. В дверях появилась смутная тень, узнать человека было невозможно.

Харлоу продолжал лежать не двигаясь, с видом человека, спящего спокойным и безмятежным сном. Через несколько секунд дверь закрылась так же тихо, как и открылась, и до обостренного слуха Харлоу донеслись слабые звуки удаляющихся шагов.

Харлоу сел на кровати, в нерешительности потирая подбородок, потом снова встал и занял свой пост у окна.

Из дверей вышел человек, в котором Харлоу безошибочно узнал Джейкобсона. Он перешел на другую сторону улицы, и как раз в этот момент из-за угла вынырнул темный автомобиль — маленький «рено» и остановился. Джейкобсон что-то сказал водителю. Тот сразу же вышел из машины.

Он снял с себя темное пальто, аккуратно сложил его, во всех его движениях проглядывала какая-то неприятная и угрожающая уверенность, положил его на заднее сиденье, похлопал себя по карманам, проверяя, что ничего не забыл, кивнул Джейкобсону и сошел с тротуара на мостовую. Джейкобсон исчез.

Харлоу отошел от окна и снова лег, притворяясь спящим, сунув руку с дубинкой под подушку и повернувшись лицом к окну, Глаза его были прищурены, чтобы можно было наблюдать.

И почти сразу же он увидел, как за окном возникла смутная фигура человека; Харлоу не мог разглядеть его лицо, так как свет от фонаря падал сзади, но было ясно, что человек этот заглядывает в окно. Потом он приподнял правую руку, и Харлоу понял, что в ней был пистолет. Харлоу разглядел даже, что на конце дула находилось нечто вроде продолговатого цилиндра. Глушитель! Приспособление, которое заглушит звук выстрела.

Фигура исчезла.

Харлоу быстро вскочил с кровати. Конечно, дубинка не могла сравниться с пистолетом, но что было делать? Харлоу встал у стены, футах в двух от двери, со стороны дверных петель.

В течение секунд десяти, показавшихся Харлоу, у которого нервы были натянуты до предела, невыносимо долгими, царила полная тишина. Потом в коридоре едва слышно скрипнула половица, на вилле не очень-то заботились о том, чтобы покрывать полы коврами. Потом едва заметно шевельнулась ручка двери, в следующую секунду вновь приняв прежнее положение, в то время как сама дверь начала медленно и бесшумно открываться. Щель постепенно расширялась, пока не достигла дюймов десяти. А потом дверь на мгновение замерла, и в образовавшейся щели осторожно показалась голова.

У пришельца было худое лицо, черные волосы, плотно лежавшие на узком черепе, и тонкая черточка усов над верхней губой.

Харлоу уперся левой ногой в пол, поднял правую ногу и изо всех сил ударил пяткой по двери под самой замочной скважиной, из которой заранее предусмотрительно вынул ключ. Раздался глухой и отрывистый крик. В то же мгновение Харлоу рывком распахнул дверь, и в комнату почти упал низкорослый худой человек в темном костюме. Не выпуская из руки пистолета, он прижимал обе руки к залитому кровью обезображенному лицу, Нос его, несомненно, был сломан, а что стало со скулами и зубами, об этом можно было только догадываться.

Но Харлоу ничуть не интересовало состояние этого человека. В его лице не было ни проблеска жалости. Он замахнулся дубинкой, вложив в удар достаточно силы, и опустил ее на правый висок незваного посетителя. Тот со стоном упал на колени. Харлоу вынул из обессилевшей руки пистолет, а другой рукой быстро обыскал пришельца. У его пояса он обнаружил нож. Вынув его из чехла, он увидел, что это нож длиной в шесть дюймов, обоюдоострый, наточенный словно бритва и с заостренным концом. С брезгливой осторожностью Харлоу сунул нож во внешний карман своей кожаной куртки, потом передумал, поменял нож и пистолет местами и, схватив человека за его черные, смазанные каким-то жиром волосы, безжалостно поставил на ноги… Столь же безжалостно он ткнул его ножом в спину так, что кончик проколол кожу.