Четверть часа полёта, и перед ними череда пологих возвышенностей, поросших лесом и кустарником. А вот и склон, обращённый на восход — нет на нём ни кустов, ни деревьев, только дикий клевер и хорошо заметные издали одуванчики.

Ребята — не самые великие искусники в лётном деле, поэтому приземлились у подножия на не слишком плотно укатанный просёлок.

— Узнаёшь?

— Да. Наша вторая лёжка. Вон в тех камнях меня приложили гранатой. Давай подождём — что-то не видно пока никакого тигры.

Свернули купола и поднялись почти на самый верх. Камни, среди которых они когда-то прятались, ожидая появления врагов, оказались покрытыми слоем земли, поверх которой проросла трава — наспех набросанные ветки, державшие глину и дёрн, сгнили и провалились.

— Меня зовут Цуцик, — раздался голос прямо в головах у ребят. — Мешок был вынужден заняться исправлением последствий своего недальновидного поступка, и некому стало присмотреть за тем, что творится здесь. Поэтому меня срочно вернули на Прерию, прервав процесс обучения. Вас рекомендовали, как единственный безопасный контакт среди людей… на крайний случай.

— И этот случай наступил? — удивлённо воскликнула Мелкая. — Что стряслось?

— Впрочем, можете не объяснять, — поторопился сгладить порывистость подруги Нах-Нах. Постараемся быть полезны в меру своих сил. И не беспокойтесь! Если вам удобней общаться с нами, не показываясь на глаза, то ничего страшного.

— Я не то, чтобы прячусь от вас, но хотелось сохранить некоторую непринуждённость общения. Обычно мой облик вызывает заметную напряжённость и создаёт условия для возникновения неискренности. Хотя в ваших книгах и написано, что наш вид не нападет, если не спровоцировать, но природный страх приматов при виде кошачьих, как правило, одерживает верх.

— Пожалуй, — согласилась девушка. — Уж на что Мешок приучил всех к своему образу и присутствию, а даже мой Феденька чувствовал оторопь, находясь с ним в одной каюте. А я, наверное, остолбенела бы от страха, когда бы не держалась за его руку.

— Не свисти, — парень обнял подругу и притянул к себе. — Я стараюсь не трусить, чтобы не оказаться боягузом по сравнению с тобой. Но вообще-то, — обратил он мысль в сторону невидимого собеседника, — на всякий случай нам бы стоило привыкнуть к вашему присутствию, чтобы в другой раз при встрече не показаться невежливыми.

— Хм! Вежливость и отвага — гармоничное сочетание. А, выпади вам встретиться с неразумными животными, внешне неотличимыми от нас? Мы ведь очень похожи на эндемиков. Да ещё и повадки их копируем.

— В этом случае, полагаю, будет полезно спросить у того, с кем столкнусь, не жаждет ли он общения? Разумеется, ответное молчание придётся истолковать как отказ и не быть назойливым.

Негромкий мурлыкающий смех, раздавшийся в головах ребят, воспринялся приятно и вызвал ответные улыбки. Сразу поднялось и без того хорошее настроение.

— Собственно, мне не с кем обсудить одну тонкость, — продолжил Цуцик. — В вашем языке отмечено довольно много слов, выражающих разные степени приязни. Меня смущают два из них — товарищ и друг. Никак не могу уловить разницу в тонкостях их применения. Или тонкость в разнице…

— Ну… не знаю, — смутился Фёдор. — Я как-то не задумываясь применяю и то и другое и не чувствую отличия.

— А я чувствую, — добавила Нинка, — но не готова выразить внятно. То есть мы с тобой во время войны были товарищами, а потом стали и друзьями. Только непонятно, какой из этих видов приязни сильнее.

— Погоди! Помнишь? Что-то вроде: «Живота не пожалеть за други своя». То есть за друга — насмерть, — принялся рассуждать юноша. — А товарищество — оно и торговое бывает. То есть — за товар. Но тоже насмерть.

— Это ты пытаешься проникнуть в коренные истоки слова. А в жизни исходные значения уплывают от своего первоначального понимания… то есть уплывает понимание первоначального значения и становится не первоначальным, — Нинка запуталась в словах и хихикнула.

— Кажется, я уловил нюанс, — откликнулся Цуцик. Но тоже не могу ясно передать его. Наверное, дело в том, что с другом расставаться печальнее, чем с товарищем.

— Наверно, — кивнула Нинка. — Товарищи, они по оружию. Или по борьбе. А друг… знаешь, тут по сёлам кое-где жену называют дружиной. А жениться — одружиться.

— У нас на Эолке, что к западу от Большого Хребта, я таких слов не встречал, — как бы про себя произнёс саблезуб, но слова эти в головах ребят прозвучали отчётливо.