Отключившись на миг от внешних органов чувств, попробовала представить себе как это будет выглядеть с противоположной стороны — неспровоцированная агрессия, большие жертвы, похищение некомбатантов, а значит… Кто-то из мягкотелых в этом месте бы хмыкнул, а Терм согнула усики в верхней трети, изобразив хвостом заковыристую загогулину: «Это значит — утрутся. И в следующий раз будут куда как вежливей и осторожнее». Задумчиво сжала и разжала жвала, вспоминая, как в данном культурном поле называется этот феномен, кажется — «дипломатия канонерок».

Так, что молодец Воин, а уж на дипломатическом фронте высшего уровня она его прикроет, хотя… там, скорее всего, как раз никаких вопросов не будет. Потому что прозвучала Волшебная Фраза — «ограниченная операция». Значила она по сути довольно странную вещь — право на «ограниченную операцию» в весьма не простом протоколе общения разных видов считалось естественным и неотъемлемым.

То есть любое государственное образование может попробовать решить силой любую задачу без последующей эскалации конфликта вне зависимости от результата. При соблюдении единственного условия — посланная группа не будет получать помощь со стороны, в чем бы она ни выражалась. Воин, сказав эти два слова, по сути объявил всю свою группу изгоями.

Ну и что теперь делать ей с этими вернувшимися с задания камикадзе?

В этот момент черная точка в вышине рывком приблизилась. Терм подхватило и рвануло вверх, оставив перед глазами неподвижную картинку — сложные глаза под действием ускорения потеряли способность видеть — обещанная карета подана!

Вот еще вопрос! В прошлый раз для перелета Идалту прислали шаттл с двумя членами экипажа. Теперь — беспилотный зонд. В прошлый раз прокатили во вместительном грузовом отсеке, теперь — на внешней подвеске.

Вот и гадай — то ли таким способом демонстрируют некоторое увеличение международной напряженности, то ли считают ситуацию с десантом спецназа фермиков на Прерию настолько серьезной, что нельзя терять ни одного лишнего мгновения. А может и то и другое разом?

Но Терм эти перипетии в данный момент волновали мало — она летела! Точнее — взмывала по баллистической траектории в тропосферу, чтобы оттуда потом рухнуть к цели, но тело и душу слившиеся в едином порыве даже эти мелочи сейчас не волновали. Душа пела, а за спиной растопырились отравленные шипы — они тоже вспомнили что когда-то в седой древности были настоящими крыльями и даже попробовали «пожужжать». Прицепившийся в районе шеи зонд, неожиданно среагировал на это желание и перешёл в «ручной» режим управления, начав воспринимать и исполнять команды «седока». С этого момента восторг от полета превратился в экстаз.

За удовольствиями такие мелочи, как высота и скорость, разумеется были забыты и… жесткой посадка не стала только благодаря вовремя сработавшей автоматике безопасности — будто гигантский столб метров двадцать в поперечнике вдавил грунт по краям на пару сантиметров, а в середине на добрых несколько десятков. Терм кувыркнулась в воздухе из-за сработавших гравикомпенсаторов, потеряв верх и низ. Последовал новый уже более мягкий толчок, новый кувырок и остановка. Приехали.

Проверяя исправность тела и техники пожужжала крылышками, плавно поднявшись на несколько десятков своих ростов — сверху открылся занимательный вид — три круглых вмятины в траве, соединенные узкими перемычками — чем не «рисунки на полях»? Правда уфологи на Прерии — вымирающий вид. Ввиду конкуренции с серьёзными людьми, занимающимися данной тематикой.

С высоты очень хорошо срисовалась позиция потеряшек. Небольшая пробежка (решила сэкономить ресурс зонда чтобы потом… полетать), и вот они, красавцы!

Выглядят правда не очень — видимо успели познакомиться с Минькой, чьи эффекторы маячат немного в стороне. Бедолаги — Терм очень хорошо понимала этих десантников.

Вся жизнь фермика протекает в рамках очень жестких императивов, а наследственная память практически полностью исключает из жизни неопределённость или удивление. Эти чувства более-менее знакомы только тем особям которые занимаются наукой или контактами с Иными. Для остальных встретить что-то неизвестное — натуральный шок.

А уж от общения с Минькой она и сама порой чувствует себя не в себе. Это как засунуть в клетку к взрослому волку бездомную собачонку — пусть волк сытый и пытается даже поиграть с бедолагой или приласкать — от этого становится только хуже. Ведь каждая клеточка кричит — рядом опасное и непонятное существо, только внешне похожее на тебя!

Так что бравые вояки рванули в сторону Терм, как щенки к титьке. Даже хвостами размахивали похоже. Оно и понятно — в свихнувшемся мире появился даже не островок стабильности, а целый континент — царица улья, пусть и чужого, это основа миропорядка. Тем более что за самым благожелательным приёмом вновьприбывших дело не станет — Союзу Матерей открывать ещё один портал — это слишком дорого, проще списать отправленную группу в плановые потери. В виде подарка? — а ведь очень похоже…

В плюс командиру прибывших пошло то, что он всё же успел опомниться, подать остальным команду замереть, отчего встреча двух миров не превратилась в балаган или очередное эпическое побоище. Сохраняя некоторое достоинство воин неспешно приблизился, давая время полностью оценить его жесты и считать закрепленный между усиков жетон послужного списка. Список впечатлял.

Но ему удалось удивить еще раз — сунувшись к жвалам Воин передал «капельку». Не успевшая удивится такой архаической торжественности ритуала (можно было бы вполне ограничиться «разговором антенн»), в полном обалдении села на хвост. Не от наплыва информации, хотя получила разом все надежды, свершения, радости и потери не такой и короткой чужой жизни, а от удивления.