Обернувшись опять к Хвостакову, она поняла, что ежели будет тут стоять, как бы ни при чем, ей придется выходить замуж за мертвеца. Она бросилась к статуе князя и хватила ее медным ковшиком. Сладостный хрустальный звон рассыпался в покоях. Хвостаков открыл глаза, удивляясь сиянию стен и остаткам сего сладостного звона, в его ушах звучащим.

— Да, согласен! — сказал он, отыскивая замороженным взором священника и алтарь. — Паки согласен взять в жены рабу божию… — он оглянулся на турчанку, стоящую посреди покоев с ковшиком в руке, как с колотушкой сторожа.

В сей момент набежали слуги, схватили обоих под руки да в баню повели. В бане щипало глаза и было дымно, как в горящей избе. Ледяной пол хватал за голые пятки, как присоски осьминога. Хвостакова и турчанку быстро раздели, окатили горячей водой, от коей глаза у них стали, будто в приступе падучей, и вытолкали обратно в предбанник.

Баня кончилась. Никто еще не мылся, не парился, ледяные дрова еще горели, хвостатая труба накрывала прохожих сажею, а бани уже не было. Баня еще притворялась банею, но уже кончилась.

В покоях Хвостаков, не жалея подагрических ног, бросился к одежде, проверяя карманы. Нынешним вечером ему последний раз предстояло служить квасником у стола императрицы, и он приготовил особый порошок для добавления к исконному русскому напитку. Сей порошок из бровей китайского медведя, хвоста тибетской ящерицы и пота африканской обезьяны делал особо сладостными любовные утехи, коим императрица все свое свободное время дарила. Хвостаков ласкался надеждою угодить самодержице так, что она устроит его старость тихой и покойной, как у запечного сверчка.

Князя всю жизнь тянуло куда-нибудь спрятаться, да его неизменно извлекали на свет божий и заставляли крутиться и шуршать при дворе. Однажды он неделю жил схимником при монастыре и отощал так, что сквозняк скинул его с подоконника под угор. Хвостаков стал известен всей столице своим неслыханным падением. Он бросил схиму и в качестве изрядного шута стал изображать сей полет при дворе императрицы, наловчившись пролетать пять аршинов над полом не только натурально, но даже с искусством паря.

Лазоревый пакетик с порошком лежал в том же кармане кафтана, где он его оставил. Хвостаков вздохнул с радостию. Господу богу было угодно, что никто сей порошок не тронул!

Начальнику Тайной экспедиции Степану Шешковскому была оказана милость, от коей он памяти лишился и в сии великие морозы подать ему епанчу вместо шубы приказал. В оной епанче он теперь сидел подле императрицы Екатерины Второй в ее карете, дрожа, как суслик, от холода и страха, буде не справится со своим делом.

Карета стояла напротив ледяного дома, горящего миллионом разноцветных солнц. Карета была потертой и без украшений, лошади вислозадые, а кучер походил на отощавшего медведя-шатуна, одетого в рясу. Императрица распорядилась устроить свой выезд так, чтобы не привлекать ничьего внимания.

— Что ты делаешь, любезный? — спросила Екатерина, оборотившись к Шешковскому, который, приоткрыв шторку, наблюдал за улицей. — Почему молчишь о своих вымыслах?

— Думу думаю, как лучше дело спроворить.

— Думай, думай, любезный друг. Хорошо придумаешь — благочинность и покой во всем государстве российском поможешь учредить. Плохо придумаешь — задница твоя будет за тебя думать.

Степан Шешковский, лучше всех в России знавший, как думают задницей, завозился на своем месте.

— Трудное дело, матушка государыня. Где это видано — определить врага отечества нашего, первый раз его узрев.

— Было бы легко — взяла бы с собой кота сибирского вместо тебя. С ним теплее — он жирный. И мурлычет. А ты, яко балтийская килька, — немая, тощая да скользкая.

— У тебя, матушка государыня, из рук и глиста не выскользнет, — горячо сказал Шешковский.

— Я и говорю: от тебя одну дрянь только и услышишь. Гляди усердней: людишек со всей империи собрали, среди них и те могут быть, кои тайно к толпе бунтовщиков прилепились и в себе злодейские умыслы носят. Как при дворе заговорщики сыщутся да с оными злодейскими невеждами сговорятся — несдобровать ни мне, ни тебе.

— Во имя твое, матушка государыня, и ради благополучия России сделаю все, что даже свыше моих сил! Сделаю все, а уж что выйдет, то выйдет.