Рассказывать об этом своим ученицам Элен Григ не собиралась.

– Вам ни к чему знать сам мотив. Для разгадки совершенно достаточно слова «личный».

Элен увидела, как Марина Бурлак придвинула к себе листок, быстро набросала на нем пару фраз и подошла к столу. Записка гласила: «Вы обратили внимание на ее сапожки, когда она пожаловалась на то, что замерзла. Я помню, кто это».

Она одобрительно кивнула Марине, и та двинулась на место. Элен заметила, как одеревенела ее шея, – девушка прилагала все усилия, чтобы не повернуть голову в сторону преступницы и не выдать себя и Элен раньше времени…

В классе висела тяжелая тишина. Семинаристки настороженно переглядывались. Они больше не искали поддержки друг у друга, как бывало: ведь любая из них могла оказаться убийцей!

Элен снова посмотрела на часы.

– До конца занятия осталось меньше десяти минут, – сообщила она. – У кого есть идеи?

Марина Бурлак шевельнулась. Элен предупреждающим жестом подняла ладонь.

– Я уверена, что вы не ошибаетесь, Марина. Но давайте дадим остальным возможность пошевелить серыми клеточками. Последняя подсказка. – Элен обвела глазами класс. – Я никогда не даю интервью о моей личной жизни, и в Интернете сведений обо мне не имеется, за этим я строго слежу.

Краем глаза Элен увидела, как заерзала та, которая хотела ее убить. До сих пор она, надо полагать, надеялась, что пронесет. Но с последней подсказкой Элен круг неотвратимо сузился. Стоит только сейчас вспомнить кому-нибудь пару-тройку ее реплик, которыми она выдала себя, и…

– Кто-то из класса назвал вас по имени-отчеству… – заговорила неуверенно Наташа, – только не помню, кто именно… Но мы его не знали! И в Интернете, как вы сами сказали, таких сведений нет! Значит, это та самая… Из вашего личного окружения…

– Я догадалась, кто это! – воскликнула Оксана. – Она еще сказала, что вы живете в центре! В пятнадцати минутах ходьбы отсюда! А этого тоже никто из нас не мог знать!

– А еще она говорила, что у вас ни мужа… – ляпнула «серая мышка», имени которой Элен не запомнила, затем запнулась и порозовела.

– Ну, наконец-то, – одобрительно произнесла Элен Григ.

– Задержите ее! – закричала Марина Бурлак. – Она же сейчас сбежит!

Люда Сенькина пробиралась к двери.

– Зря торопитесь, Мила, – спокойно проговорила Элен. – Это девочки только сейчас сообразили – а я-то вычислила вас в тот же день, в Сочельник! За дверью вас ждет милиция, Мила, и дальше тюрьма, так что торопиться вам некуда!

Люда Сенькина притормозила у самой двери. С ненавистью уставившись на Элен, она выкрикнула:

– Все равно Владька вам не достанется! Он мой, понятно?!

– Публичное выяснение отношений является дурным тоном, милочка, – ледяным тоном произнесла Элен. – Если вам очень хочется мне что-либо сказать, вы всегда успеете написать мне письмо из кутузки.

Лицо Люды Сенькиной скривилось в гримасе, и сидящие ближе к двери расслышали матерные ругательства, с которыми она толкнула дверь.

В проеме было видно, как сомкнулись вокруг Сенькиной милицейские плечи, и дверь сразу же закрылась.

Элен сидела неподвижно за своим столом, ни на кого не глядя. Лицо ее было бледнее обычного.

– Этот Владик… Он ваш сын? – тихо спросила отважная Марина Бурлак.

Соседка по столу ее дернула за локоть и сдавленным шепотом прошипела: «У нее нет детей, ты что!»

Марина, которая не ходила с остальными в пирожковую, не знала таких подробностей.

– Все равно это кто-то очень близкий, – возразила Марина соседке. – Тот, кого Элен любит… И кого отняла у нее Сенькина…

Лучше и не скажешь, подумала Элен, до которой долетели слова Марины.

– Извините меня, Элен, может, это бестактно с моей стороны, – поднялась Марина, – но я только хотела сказать, что не надо так расстраиваться… Ваш Владик, он все поймет, когда узнает, что его жена, или кто там она ему, хотела вас убить!

– Пожалуйста… – проговорила Элен сдавленно, – пожалуйста, уходите все… Урок окончен… уходите.

Через пару минут класс опустел, и Элен осталась одна. Слова, произнесенные Мариной, отдавались в ее мозгу: «Он поймет, когда узнает, что его жена хотела вас убить»…

Твоими бы устами, Марина… Ты хорошая девочка, и тебе не пришло в голову, что Владька может оказаться в сговоре с ней… Как далеко мог зайти он, ее дорогой мальчик, под идейным руководством жены? Если она каждый день ему пела, что тетка богатая, а мы бедные, и нам она помогать не хочет, а мы такие хорошие и правильные, и бла-бла-бла… В общем, старая песня: бедный хороший студент Раскольников и злая богатая процентщица. Только топор-то оказался в руках «хорошего»…