всегда будет касаться руки стрелка. Как говаривал один мультипликационный

персонаж "это Ж неспроста". Идентификация? Нет, чушь. Коллега не смог бы

воспользоваться.

А вообще, чего здесь умничать, надо уже выстрелить. Майор направил ствол в

сторону леса и потянул за спусковой крючок. Внутри оружия что-то щёлкнуло, а

внутрь ствола упал свинцовый шарик. И всё. Демидов опустил ствол максимально

вниз, шарик внутри него покатился, явно за что-то цепляясь, но всё же выпал из

ствола. Ладно, повторить. Результат тот же. И? Снова вытряс из ствола шарик, облазил его от затыльника приклада до дульного среза, даже вопреки здравому

смыслу в дуло заглянул, даже фонариком в него посветил, но так и не понял что

нужно сделать. Зато понял, что ствол здесь ни какой силовой нагрузки не несёт, просто каркас на котором закреплены золотые пластины с конусами о которые бился

шарик. И кто скажет, как это безобразие стреляет? Наверное тот, кто уже сегодня

стрелял.

На сборы бывшим рабам потребовалось двадцать минут. Теперь стояли в две

шеренги на площади и ждали команды. У каждого за плечами вещмешок, бурдюк с

водой на поясе. Вооружены преимущественно короткими копьями, оружия под

человеческую руку в посёлке не нашлось. Пулемёт со второго блокпоста разобран и

уложен на лёгкую двухколёсную повозку, ещё одна повозка забита мешками со

жратвой. Повозки не большие, предположительно должны по джунглям пройти.

Отдельно два раненных гоблина связанные по рукам и ногам, в пасть, в прямом

смысле, забита деревяшка, предположительно кусок полена. Да, не толерантный

мирок им достался. Довершало картину пригнанное на площадь стадо морских

свинок переростков. Только их им и не хватало для полного счастья, всё гадский

языковой барьер, или в новом мире понятие мародёрка включает в себя и домашних

животных?

Нет, оказалось что включает тоже самое, просто список ценностей несколько

расширен. Подбежавший с докладом коллега показал запас продовольствия на пять

дней и протянул мешок с разнокалиберными монетами и пять камешков. Два

нормальных, а три со смертью внутри. Жестами показал, что при наличии

дополнительного времени он сможет найти ещё много интересного. Местные деньги

конечно хорошо, однако, пока не столь актуальны, им давно пора уносить ноги.

Показал на морских свинок постучал по циферблату часов, по взгляду коллеги понял, жест мимо кассы, пришлось махать руками изображая потерю темпа из за стада и

вообще, на кой ляд они нужны. В ответ получил пантомиму из которой следовало, что

зверюшки проблемой не будут, побегут быстрей паровоза. Хлопоты по их перегону

окупятся их высокой калорийностью. Ну как ещё понять энергичные движения

челюстями и поглаживание себя по животу? С одной стороны конечно глупо тащить

стадо через джунгли. С другой, шут его знает что будет с питанием в ближайшее

время, как местные перенесут их продукты напичканные химией, а тут свежатина.

Демидов махнул рукой, фиг с ним, возьмём стадо, идти не так уж и далеко, если что, бросить всегда успеют. Осталось прояснить два последних вопроса, про странную

плиту, от которой народ предпочитал держаться на расстоянии и про пулемёт. Начал с

плиты. В глазах коллеги промелькнуло удивление, но виду не подал, просто показал

на небо. Майор поднял глаза, небо как небо, голубое с белыми пушистыми облаками.

Ну и, Демидов развёл руками. А вот здесь уже уронил челюсть иномирянин, видимо

по местным понятиям он сейчас здорово ступил.

Отвисшая челюсть у коллеги, сменилась злорадной ухмылкой. Показал на одного из

гоблинов, потом на плиту и на небо. Типа взялся продемонстрировать? Демидов

одобряюще кивнул... твою-то мать! То-то его улыбка майору не понравилась.

Иномирянин взял одного из гоблинов, перерезал ему путы на руках и с помощью

копейного древка ловко заломил их ему за спину. Дотолкал его до плиты, высвободил

одну руку, в этот момент тварь что-то поняла и с диким визгом стала вырываться, ага, бесполезно. Коллега, превозмогая её сопротивление шлёпнул рукой твари по камню и

мгновенно отскочил в сторону. Гоблин ЗАВЕРЕЩАЛ! Вроде мерзкая вонючая тварь, людей жрёт, но было в его крике столько ужаса и не переносимой боли, что у