– Витька Большой тут прорабом работает, строит дом для богачей на Морозова.

Непейводы в Краснодаре, приезжал недавно, с остальными переписываюсь.

– Понятно, а у меня, Савельев и Зотов погибли.

– Как, где - сержант вылупился на Берсенёва совершенно ошалевшими глазами.

– Ты чё Счастье, телевизор не смотришь, там же где и меня - Игорь постучал

тростью об пол - Бологое, тихий гарнизон, где никогда ничего не случается, а вон оно

как.

– Так это вы там террористов покрошили?

– Угу, нашёл тут крошителей, если потери посчитать, то это они нас. Ладно, иди

учись, если что, найдёшь меня в спортзале или на тактике.

Задумчивый поплёлся к своей тумбочке, а к Берсенёву пристроился старлей.

Служили вместе? На китайской?! Вот круто! Опа! Тут то Игоря и осенило, понял, что

в старлее неправильного. Да ведь он пиджак. Все кадровые военные, по своей

природе пацифисты. За пять лет военного училища, молодой человек успевает

проникнуться мыслью, что его настоящая работа начнётся только с началом боевых

действий. И как всякое разумное создание, офицер стремиться всеми способами

отлынить от работы. Особенно от такой, где тебя с высокой вероятностью могут

отправить в мир иной или сделать инвалидом, что ещё хуже. Если в армии кто и хочет

войны, то исключительно толстобрюхие генералы, пилящие бюджет с

представителями промышленности. А тут, ему видите ли круто, сидеть голодным в

болоте и кормить вшей с комарами, а рядом пять миллионов китайцев, которые просто

мечтают тебя укокошить.

– А почему Счастье - разродился старлей.

– Когда в двух метрах от тебя разрывается гаубичный снаряд сто двадцать два

миллиметра, а ты живой и только штаны на коленке порваны, это что?

– Везение?

– Нет, везение, это когда приходишь в сортир с газетой, а там туалетная бумага. А

выжить после арт. обстрела это - СЧАСТЬЕ! Ну всё, до пятницы - потряс не

въехавшему старлею руку и заковылял на выход.

По выходу из казармы, зазвонил телефон, у адъюнкта внезапно - планово закончился

рабочий день и он предлагал подбросить его до места постоянной дислокации, до

кучи, поднять его рюкзак на этаж. Берсенёв был только за. Андрюха проводил до

дверей, с пыхтением сбросил рюкзак, поинтересовался, заехать ли за ним утром.

Игорь отказался, врачи сказали нагружать ногу, за пол часа доковыляет, благо живёт -

валенком добросить.

Открыв входную дверь, понял, сюрпризы на сегодняшний день не кончились. В

квартире кто-то жил. В смысле, постоянно жил, а не наведывался раз в месяц

посмотреть сохранность имущества. И этот кто-то, с высокой вероятностью,

женщина. Маловероятно, что в провинциальном Таврополе мужик будет носить туфли

на шпильке. Народ здесь не столь сильно отравлен цивилизацией, могут не понять

души прекрасные порывы. Нет, определённо не поймут. Значится женщина и судя по

количеству туфель, не одна. Хотя, а сколько туфель должно быть у женщины? У

Светки в строевой, на прошлом месте службы, их только на работе было пар

двенадцать. Ситуация требовала уточнения. Достал телефон, выбрал нужный из

списка контактов, прослушал долгую серию из гудков, пока на том конце не взяли

трубку - ма, привет, я дома.

Сборы вышли не долгими, новоиспечённая командир звезды достала из тайников

свои четыре накопителя, не большой запас наличности, кое что из драгоценных

камней, которые можно быстро продать и несколько толковых амулетов. И всё, остальное так, ширпотреб, в армии выдадут по лучше, при необходимости сама

сможет сделать. Уходя оглянулась, последний раз взглянув на дом, в котором провела

последние пару лет. Очень не плохих лет, надо признать. Жаль конечно терять

свободу, но тут уж ничего не поделаешь. Нет, естественно, можно сбежать по дороге, гоняться за ней не станут, но дома на ней повиснет смертный приговор. Как

заканчиваются такие истории известно всем и каждому среди разумных, населяющих

все уголки обитаемого мира. Очень повезёт, если просто умрёшь. А можно и не