располагалась давно заброшенная лаборатория. НИЛ-2, закрыли ещё до их

поступления в училище, так что, чем она занималась при империи, наверное уже ни

кто и не помнил. Как ожидалось, ничего интересно, древняя аппаратура сваленная в

заброшенную лабораторию за ненадобностью, куча древних желто-синих картонных

коробок с надписью "голографические пластины". О, а вот это уже интересно. В

центре одной из комнат находился бетонный параллелепипед, примерно два на

полтора. На нём несколько полуразобранных приборов непонятного назначения, паяльник, четыре настольных лампы по периметру и гробик древнего осциллографа.

Видать Эндрю что-то шаманит.

– Слыш, а что это за жертвенный алтарь с артефактами - кивнул на бетонный

постамент.

– О, это старинный стол для изготовления голограмм. Раньше, когда технология была

не отработана, а голограммы на коленке делали, приходилось пользоваться такими

штуками, чтоб исключить вибрации. И то, не всегда получалось, я тут от скуки

полистал старые лабораторные журналы, так представь, у них за три дня перед

Спитакским землетрясением ни одна голограмма не получалась. Разрешение на

пластинке огромное, даже микро толчки, которые тогдашние сейсмические датчики не

регистрировали, мужикам весь эксперимент портили. А вот эти артефакты, так

называемые газовые лазеры. Раритет второй половины прошлого века, можно сказать

одни из первых лазеров, три штуки уже успел запустить.

– Это твой дисер?

– Нет, это хобби, дисер у меня по восстановлению фронта импульса на выходе из

волокна. А теперь, пошли покажу чем занимаюсь в свободное время.

В следующей комнате было действительно интересно, Андрей оборудовал себе

вполне современное рабочее место. Вытяжка, паяльная станция, осциллограф

аджилентовский, небось на свои деньги купленный, так бы училище разорилось на

него. Частотомер древний, наверное восстановил из того хлама, что в первой комнате

лежит. Тестер, тоже старинный, стрелочный, с имперским клеймом на шкале. Ну и

понятное дело, разнообразный инструмент который в работе может понадобиться, отвёртки, пинцеты, увеличительное стекло на гибкой ручке с прищепкой и прочее и

прочее в окружении трансформаторов опутанных клубком проводов.

О, а это что за нафиг? Два серьёзных фотика на штативах, соединённых с коробкой

непонятного назначения. Коробка в свою очередь подключена к ноуту, к нему же

подключен и осциллограф. А почему не понятного, небось снимает одновременно с

двух фотиков, а это штука для согласования. Пара софитов, с зонтиками, как в

фотоателье и растянутый фоновый экран. На отдельном столе разобранная ... не

понять, то-ли большая подзорная труба, то ли маленький телескоп, короче, оптика

какая-то. И встаёт закономерный вопрос, чем он тут занимается?

– Ну что, проверим, не растерял ли ты училищные знания - усмехнулся Андрей - вот

это, что такое - ткнул пальцем в схему с трансформатором.

– Давай проверим - поддержал игру Берсенёв. Так, конденсаторы с транзисторами и

резисторами понятно, микросхема для управления, трансформатор... странный он

какой-то. А, ничего не странный, как в старом телевизоре, для высокого напряжения.

Хм, а всё вместе это..., это? С трансформатора провод идёт на обычную лампу

накаливания. Нафига?

– Трансформатор Теслы?

– Блин, комрад, снимаю шляпу, ты крут не только на ринге. По большому счёту, это

он и есть.

– Мне один комрад рассказывал, что такую штуку видел в одном из ночных клубов

Голландии, испускала молнии по всему залу.

– Это тот который Олег?

– Он самый.

– Как он кстати?

– Как обычно, ударник капиталистического труда, строит всякое, со страшной силой.

– Красавец. Но возвращаясь к нашим трансформаторам, здесь малость другое.

Молнии тоже испускает, но маленькие и в отличие от голландских, для здоровья

опасные.

– Слушай, окончательно запутался, а нафига тебе трансформатор, позорная труба и

фотики?

– А блин, всё ждал когда же ты спросишь - рассмеялся Андрей - для понимания, начну из далека. Что ты знаешь про эту лабораторию и её персонал?