хотел вас попросить показать стрельбу из двух пистолетов, как вы это на фронте

делали.

– Хорошо, попросишь когда расскажешь про содержимое мешка.

– Бутылки по которым стрелять.

– Счастье, тебе сколько лет - Берсенёв закатил глаза - я понимаю этим пацанам

интересно, а тебе-то. Ты едешь стрелять учиться, а не развлекаться.

– А стреляя по бутылкам не научишься?

– Научишься, но на мишени быстрей. Можно посмотреть, куда именно попал, от чего

процесс обучения получается осмысленным.

– Так вы для нас покажите класс, как тогда.

– Тогда я рисовался перед парнями с которыми мне вместе воевать и две трети

которых меня увидели в первый раз. А увидели они сопляка после училища, надо

было авторитет зарабатывать, показать, что командир у них не просто зелёный

лейтенант, а хоть стрелять умеет. А здесь, не имеет значения, уважают меня эти

оболтусы или нет, лучше учиться они от этого не станут - Игорь хотел продолжить

полоскать мозги сержанту, но на ум пришла одна интересная мысль - а знаешь, я

пожалуй покажу. Попробуем на стрельбище получить то, что не получилось в

спортзале, для этого бутылки более чем подходят.

Только закончив с предприимчивым сержантом Берсенёв попал в лапы начальника

курса.

– Покажешь нам правильную стрельбу - поинтересовался Петрович.

– Если вы не возражаете.

– Я сам в нетерпении, Стрельченко про тебя такого нарассказывал. Это правда, что в

боях за Северск, когда кончились патроны, ты в рукопашной перебил целый взвод?

– Бля - Игорь закатил глаза - сдаётся мне лет через пять это будет уже рота китайцев, которых я растерзал голыми руками.

– И что было на самом деле?

– Как обычно, ничего героического - отмахнулся Игорь.

– А всё-таки - не отстал майор - или на столько неприятно, что не хочешь

вспоминать.

– Да не, ничего такого. В Северске такой хаос был, что у нас, что у китайцев, ни кто

не знал где свои, а где чужие, часто палили по своим, дурдом одним словом. Меня от

своего взвода отрезали, пока пробивался назад все патроны расстрелял. И уже почти

дошёл, когда угораздило заскочить в дом занятый китайцами. Даже не знаю, кто

больше удивился, наверное они, потому что я пистолет достать успел и застрелил

троих. В соседней комнате увидел шевеление, кинул туда лимонку, придурок, чуть

самого не убило, у китайцев ещё троих насмерть и одного контузило, его застрелил.

Набежало ещё жёлтых, у одних я оказался на линии огня и они перестреляли друг

дружку, ещё один погиб от рикошета, другой оступился на лестнице и сломал шею.

Ещё у меня оставался один ВОГ, а потом я добрался до автомата и для них всё

кончилось. В общем, конкретно руками и ногами я убил только четверых. Потом

выяснилось, что в здании было двадцать мальчишек только что призванных, без

офицера, четверо из которых были ранеными, их то я и накрыл гранатой. Судя по

датам в военниках, они даже курс молодого бойца в поезде проходили. И солдатики, не здоровенные манчжуры, а ханьцы, метр шестьдесят в каске и семьдесят килограмм

в бронежилете. Короче, гордиться особо нечем.

– Рефлексируешь?

– С какого перепуга - удивился Игорь - они там не пироженными кидались. Просто

стал ещё больше ненавидеть политиков. Твари конченные, что у них, что у нас. В

место того, чтоб посылать пацанов на убой, взяли бы в руки оружие и разобрались

между собой самостоятельно. И вообще, я же русский офицер, я рефлексирую только

по поводу тринадцатой зряплаты..., ну и квартальной премии, разумеется.

– Ха, тогда тебе надо в средние века, тогда с этим обстояло более правильно. И с

политиками и с премиями.

– Кто знает, когда современное общество окончательно загонит себя в задницу, может

и вернёмся в средние века, и не только в государственном устройстве.

– Я смотрю ты неисправимый оптимист - пошутил майор.

– Да, да, я такой.

Поездка до стрельбища особых впечатлений не принесла, город давно оправился от

лихих девяностых, вновь стал чистеньким и ухоженным, и надо признать, стал даже