Шрифт:
— Это ложь! — повторил restaurateur, не допуская возражений. — Это — и-ик — ложь!
— Ну, ну, пусть будет по-вашему! — сказал миролюбиво дьявол, а Бон-Бон, побив его величество в споре, счел своим долгом прикончить вторую бутылку шамбертена.
— Как я уже говорил, — продолжал посетитель, — как я отмечал немного ранее, некоторые понятия в этой вашей книге, monsieur Бон-Бон, весьма outre [185] . Вот, к слову сказать, что за околесицу несете вы там о душе? Скажите на милость, сэр, что такое душа?
185
вычурны (фр.).
— Дуу — и-ик — ша, — ответил метафизик, заглядывая в рукопись, — душа несомненно…
— Нет, сэр!
— Безусловно…
— Нет, сэр!
— Неоспоримо…
— Нет, сэр!..
— Очевидно…
— Нет, сэр!
— Неопровержимо…
— Нет, сэр!
— И-ик!..
— Нет, сэр!
— И вне всякого сомнения, ду…
— Нет, сэр, душа вовсе не это! (Тут философ, бросая по сторонам свирепые взгляды, воспользовался случаем прикончить без промедления третью бутылку шамбертена).
— Тогда — и-и-ик — скажите на милость, сэр, что ж — что ж это такое?
— Это несущественно, monsieur Бон-Бон, — ответил его величество, погружаясь в воспоминания. — Мне доводилось отведывать — я имею в виду знавать — весьма скверные души, а подчас и весьма недурные. — Тут он причмокнул губами и, ухватясь машинально рукой за том, лежащий в кармане, затрясся в неудержимом припадке чиханья. Затем он продолжал:
— У Кратина [186] душа была сносной; у Аристофана — пикантной; у Платона — изысканной — не у вашего Платона, а у того, у комического поэта [187] ; от вашего Платона стало бы дурно и Церберу — тьфу! Позвольте, кто ж дальше? Были там еще Невий [188] , Андроник [189] , Плавт и Теренций. А затем Луцилий [190] , Катулл, Назон [191] , и Квинт Флакк [192] — миляга Квинта, чтобы потешить меня, распевал seculare [193] , пока я подрумянивал его, в благодушнейшем настроении, на вилке. Но все ж им недоставало настоящего вкуса, этим римлянам. Один упитанный грек стоил дюжины, и к тому ж не начинал припахивать, чего не скажешь о квиритах [194] . Отведаем вашего сотерна!
186
Кратин(ок. 490–420 до н. э.) — древнегреческий комедиограф, полемизировавший с Аристофаном, который высмеял Кратина в комедии «Всадники».
187
…не у вашего Платона, а у того, у комического поэта— то есть не у известного философа Платона, а афинского комедиографа Платона (428–389 до н. э.), представителя «древней комедии».
188
Невий(ок. 264–194 до н. э.) — римский поэт, изгнанный из Рима за выступления против представителей римской знати.
189
Андроник(Ливий Андроник, III в. до н. э.) — римский поэт, грек по происхождению.
190
Луцилий Гай(ок. 180–102 до н. э.) — римский поэт, автор сатирических стихов.
191
Назон(Овидий Публий Назон, 43 до н. э. — 17 н. э.) — римский поэт.
192
Квинт Флакк(Гораций Флакк Квинт, 65 — 8 до н. э.) — римский поэт. Его «Юбилейные гимны» написаны по личному желанию императора Августа к годовщине основания Рима.
193
юбилейный гимн (лат.).
194
Квириты— обычное в древнем Риме название полноправных римских граждан.
К этому времени Бон-Бон твердо решил nil admirari [195] и сделал попытку подать требуемые бутылки. Он услышал, однако, в комнате странный звук, словно кто-то махал хвостом. На этот, хотя и крайне недостойный со стороны его величества, звук, наш философ не стал обращать внимания, он попросту дал пуделю пинка и велел ему лежать смирно. Меж тем посетитель продолжал свой рассказ:
— Я нашел, что Гораций на вкус очень схож с Аристотелем, — а вы знаете, я люблю разнообразие. Теренция я не мог отличить от Менандра [196] . Назон, к моему удивлению, обманчиво напоминал Никандра [197] под другим соусом. Вергилий [198] сильно отдавал Феокритом. Марциал [199] напомнил мне Архилоха [200] , а Тит Ливий [201] определенно был Полибием [202] и не кем другим.
195
ничему не удивляться (лат.) — Гораций. «Послания», I, 6, I.
196
Менандр(ок. 343-ок. 291 до н. э.) — древнегреческий драматург, представитель новой аттической комедии.
197
Никандр(II в. до н. э.) — древнегреческий поэт, оказавший воздействие на поэзию Овидия.
198
Вергилий Марон Публий(70–19 до н. э.) — в своих пастушеских «Буколиках» он подражал Феокриту (315 до н. э. — ?).
199
Марциал Марк Валерий(ок. 40-ок. 102) — римский поэт, автор сатирических эпиграмм, высмеивавших упадок нравов античного Рима.
200
Архилох(VII в. до н. э.) — древнегреческий поэт, автор сатирических стихов.
201
Ливий Тит(59 до н. э. — 17 н. э.) — автор «Римской истории от основания города».
202
Полибий(ок. 201–120 до н. э.) — древнегреческий историк, автор «Всеобщей истории».
— И-и-ик! — ответил Бон-Бон, а его величество продолжал:
— Но если у меня и есть страстишка, monsieur Бон-Бон, — если и есть страстишка, так это к философам. Однако ж, позвольте мне сказать вам, сэр, что не всякий чер… — я хочу сказать, не всякий джентльмен умеет выбрать философа. Те, что подлиннее, — не хороши, и даже лучшие, если их не зачистишь, становятся горклыми из-за желчи.
— Зачистишь?
— Я хотел сказать, не вынешь из тела.
— Ну а как вы находите — и-и-ик — врачей?
— И не упоминайте о них! — мерзость! (Здесь его величество потянуло на рвоту). — Я откушал лишь одного ракалью Гиппократа — ну, и вонял же он асафетидой [203] — тьфу! тьфу! тьфу! — я подцепил простуду, полоща его в Стиксе, и вдобавок он наградил меня азиатской холерой.
— Ско-ик-тина! — выкрикнул Бон-Бон. — Клистирная — и-и-ик — кишка! — и философ уронил слезу.
203
Асафетида— высохший сок растений того же названия; смолистое вещество с резким чесночным запахом, употреблявшееся в медицине.
— В конце-то концов, — продолжал посетитель, — в конце-то концов, если чер… — если джентльмен хочет остаться в живых, он должен обладать хоть некоторыми талантами; у нас круглая физиономия — признак дипломатических способностей.
— Как это?
— Видите ли, иной раз бывает очень туго с провиантом. Надо сказать, что в нашем знойном климате зачастую трудно сохранить душу в живых свыше двух или трех часов; а после смерти, если ее немедля не сунуть в рассол (а соленые души — совсем не то, что свежие), она начинает припахивать — понятно, а? Каждый раз опасаешься порчи, если получаешь душу обычным способом.
— И-ик! — И-ик! — Да как же вы там живете?
Тут железная лампа закачалась с удвоенной силой, а дьявол привстал со своего кресла; однако же, с легким вздохом он занял прежнюю позицию и лишь сказал нашему герою вполголоса: — Прошу вас, Пьер Бон-Бон, не надо больше браниться.
В знак полного понимания и молчаливого согласия хозяин опрокинул еще один стакан, и посетитель продолжал:
— Живем? Живем мы по-разному. Большинство умирает с голоду, иные — питаются солониной; что ж касается меня, то я покупаю мои души vivente corpore [204] , в каковом случае они сохраняются очень неплохо.
204
Здесь: в живом теле, на корню (лат.).