И он действительно заторопился, словно бегемот, на полном скаку прорывающийся массивной тушей сквозь море из парчи, шёлка и бархата. Я попыталась использовать своё высокое положение и найти, наконец, Джеймса. Но его нигде не было видно. Зато леди Лавиния и Гидеон танцевали совсем рядом со мной, и с болью в душе я отметила, как гармонично они смотрелись вместе. Даже цвета их нарядов прекрасно подходили друг к другу, что доказала мадам Россини собственной персоной. Каждый раз, когда их руки соприкасались, казалось, что между ними пробегает искра. Они предавались прекрасной беседе, и мне даже показалось, что я слышу заливистый смех леди Лавинии.

Обе старые девы рядом со мной завистливо вздыхали. Я резко встала. Вот чего-чего, а так мучить себя я не должна. Не мелькнул ли там у выхода красный сюртук Джеймса? Я решила следовать за ним. В сущности, здесь ведь был его дом, а кроме того, здесь была ещё и моя школа, как-нибудь я его вычислю. И тогда уж я постараюсь исправить историю с Гектором.

Выходя из зала, я ещё раз внимательно поглядела на лорда Алестера, который до сих пор стоял на том же месте и не упускал графа из вида. Его друг-привидение всё так же кровожадно потрясал мечом и, можно не сомневаться, шептал при этом самые мрачные проклятия. Ни один, ни другой меня не заметили. Но вот Гидеон, кажется, понял, что я сбежала. В ряды танцующих снова закралось беспокойство.

Вот чёрт! Я обернулась и вышла. В коридорах освещение было таким же скудным, но тут и там стояли новые и новые гости. Мне показалось, что многие из них выходили из зала парочками, чтобы уединиться. Сразу же за бальным залом находилось что-то вроде игрального салона, в который как раз зашло несколько мужчин. Сквозь приоткрытую дверь проникал табачный дым. Мне показалось, что в конце коридора я увидела красный сюртук Джеймса, заворачивающий за угол, и я помчалась следом, настолько быстро, насколько позволяло мне моё платье. Добежав до следующего перехода, я поняла, что Джеймса в нём нет, значит, он скрылся в одной из комнат.

Я открыла первую попавшуюся дверь и тут же захлопнула её снова, когда луч света выхватил кресло, перед которым склонился на колено какой-то мужчина (не Джеймс!), пытаясь стянуть с дамы шёлковый чулок. Ну да, если вообще тут может идти речь о дамах. Я чуть улыбнулась, готовясь открыть новую дверь. В принципе, гости на этих вечеринках не очень отличались от гостей в моём времени.

За мной в коридоре послышались громкие голоса.

— Ах, зачем же вы так быстро бежите? Неужели вы не можете оставить сестру в одиночестве хотя бы на пять минут? — не узнать леди Лавинию было невозможно!

Я молнией проскользнула в ближайшую комнату и прислонилась к двери, чтобы перевести дух.

В комнате, вопреки моим ожиданиям, было вовсе не так уж темно. Свет нескольких свечей выхватывал из мрака книжный шкаф и письменный стол. Скорее всего, я попала в чей-то рабочий кабинет.

И я была не одна!

На стуле за письменным столом сидел Ракоци, а перед ним стояли стакан и две бутылки. Одна бутылка была наполнена какой-то мерцающей розоватой жидкостью, с виду напоминающей красное вино. А вот во втором сосуде, в изящной колбе с узким горлышком, плескалось нечто подозрительное, серое и как будто грязное. Шпага барона лежала прямо на столе.

— Какая скорость, — сказал Ракоци, и его голос, окрашенный сильным восточно-европейским акцентом, показался мне каким-то туманным. — Лишь успел я задумать желание — хочу встретить ангела! — и вот, распахнулись небесные хляби и послали мне ангела, да такого славного, что я и мечтать не осмеливался о таком благе. Это чудесное лекарство превосходит всё, что мне доводилось пробовать…

— Разве вы не должны были… как это… э-э-э… следить за нами из тени, или что-то в таком роде? — осведомилась я, подумывая, не стоит ли мне выбежать из комнаты, не смотря на опасность попасть прямо в руки Гидеона. Ракоци мне никогда не был особенно симпатичен, даже в трезвом состоянии.

Кажется, мои слова несколько привели его в чувство. Он наморщил лоб.

— Ах, это вы! — сказал он, всё ещё заплетающимся языком, но гораздо менее радостным тоном. — Вовсе не ангел, а лишь маленькая глупая девочка, — одним изящным движением, в мгновение ока, он схватил со стола маленькую колбу и направился с ней в мою сторону. Что он там в себя влил, одному богу известно, но на его прекрасную координацию движений это вовсе не повлияло. — Хотя и очень милая маленькая глупая девочка.

Он подошёл уже так близко, что его рука коснулась моей. От него пахло вином и чем-то ещё — усыпляющим, странным, незнакомым. Свободной рукой он погладил меня по щеке и провёл грубым большим пальцем по моей нижней губе. Я окаменела от ужаса.