Шрифт:
Так, наверное, отвечали всем и везде. Это уже потом, несколько месяцев спустя, на фронт будут безжалостно бросать курсантов военных училищ — почти готовых командиров, чтобы они умирали в качестве рядовых, но остановили, задержали врага на последних возможных рубежах. А сейчас, в первые дни войны, отправлять на передовую чуть-чуть обученных, но хорошо проверенных и отобранных оперативных сотрудников НКВД было ещё слишком большой роскошью. К сожалению, пройдёт совсем немного времени, и некоторые даже опытные сотрудники областных управлений и районных отделов, офицеры внутренних дел и госбезопасности, уходящие с оккупированных территорий, окажутся в дивизиях НКВД на положении рядовых. Никто не проводил таких крамольных параллелей, но это было очень похоже на офицерские полки белой армии, в которых в солдатском строю шли поручики и штабс-капитаны, а ротами нередко командовали полковники и генералы. Такая же судьба ожидала и слушателей Высшей школы НКГБ, но этого пока ещё никто не знал и даже не мог себе предположить…
Между тем структуры наркоматов внутренних дел и государственной безопасности спешно и чётко перестраивались на военный лад. К начавшейся войне эти ведомства оказались гораздо более подготовлены, нежели вооружённые силы. Не прошло и месяца, как все структуры НКВД оказались сведены в единый «кулак»: в состав наркомата возвратились структуры, ранее выведенные в НКГБ, а военная контрразведка, в начале года разделённая между армией и флотом в качестве трёх управлений НКО и НКВМФ, опять стала единым Управлением особых отделов НКВД СССР.
Профессионалы считают: «В условиях начавшихся военных действий, наших неудач на фронте такая централизация функций по обеспечению госбезопасности страны и охраны общественного порядка была оправданной». [90]
Ну что ж, даже притом что образ тогдашнего наркома НКВД Лаврентия Павловича Берии принято рисовать исключительно чёрными красками, не будем забывать, что это было его ведомство, и, значит, в том есть его личная заслуга.
Некоторые важнейшие организационные решения принимались в НКВД и гораздо раньше июля.
90
Судоплатов П. А. Разные дни тайной войны и дипломатии. Записки нежелательного свидетеля. М., 2001. С. 214.
«В первый же день войны мне было поручено возглавить всю разведывательно-диверсионную работу в тылу германской армии по линии советских органов безопасности, — вспоминал под конец своей долгой жизни генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов. — Для этого в НКВД было сформировано специальное подразделение — Особая группа при наркоме внутренних дел…
Главными задачами Особой группы были: ведение развед-операций против Германии и её сателлитов, организация партизанской войны, создание агентурной сети на территориях, находившихся под немецкой оккупацией, руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника». [91]
91
Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., 1996. С. 149.
Но самые, безусловно, важные сведения относительно отбора сотрудников в эту группу Павел Анатольевич изложил не в первой своей книге «Разведка и Кремль», а в следующей, которая называется «Разные дни тайной войны и дипломатии»:
«Особая группа формировалась на базе Первого (разведывательного) [92] управления НКГБ — НКВД. Костяк её составляли оперативные сотрудники, имевшие опыт разведывательной работы за рубежом и партизанских действий во время гражданской войны в Испании». [93]
92
Позволим себе чуть-чуть уточнить цитату, потому как в оригинале написано «первого разведывательного управления НКГБ — НКВД», что может ввести в заблуждение даже подготовленного читателя; можно решить, что в составе НКГБ — НКВД было несколько «номерных» разведывательных управлений.
93
Судоплатов П. А. Разные дни тайной войны и дипломатии. С. 255–256.
Тут, конечно, необходимо сказать о том, что в состав Особой группы вошли: легендарный разведчик Яков Исаакович Серебрянский [94] — он был спешно освобождён из тюрьмы, где ожидал расстрела по ложному обвинению; такие асы советской разведки, как Наум Исаакович Эйтингон, [95] Зоя Ивановна Рыбкина, [96] Станислав Алексеевич Ваупшасов; [97] впоследствии ставшие легендарными Николай Иванович Кузнецов, [98] Вильям Генрихович Фишер, более известный как Рудольф Абель, [99] Африка де Лас Эрас [100] и многие другие, в том числе те, чьих имён мы никогда не узнаем не потому, что они забыты, но потому, что они никогда не будут рассекречены.
94
Яков Исаакович Серебрянский(1892–1956) — разведчик-нелегал, полковник. Арестован и приговорен к расстрелу в 1941 году; арестован «по делу Берии» в 1953 году, скончался в тюрьме, на допросе.
95
Наум Исаакович Эйтингон(1899–1981) — сотрудник внешней разведки, генерал-майор, с июля 1941 года — заместитель начальника Особой группы НКВД СССР по организации разведывательно-диверсионной работы в тылу врага. В октябре 1951 года арестован по «делу о сионистском заговоре в МГБ»; с марта 1953 года — заместитель начальника 9-го отдела МВД СССР. 21 июля 1953 года арестован по «делу Берии». Освобождён в марте 1964 года. Посмертно реабилитирован в 1992 году.
96
Зоя Ивановна Рыбкина (Воскресенская)(1907–1992) — сотрудник ИНО ОГПУ с 1929 года; в послевоенные годы возглавляла немецкий отдел внешней разведки; полковник; известная писательница, лауреат Государственной премии СССР.
97
Станислав Алексеевич Ваупшасов(1899–1976) — в 1920–1925 годах находился на нелегальной работе в Западной Белоруссии, а в 1937–1939 годах в Испании — по линии военной разведки; с 1939 года — во внешней разведке. С конца 1941 года — командир отряда особого назначения, командир партизанского соединения. Герой Советского Союза, полковник.
98
Николай Иванович Кузнецов(1911–1944) — Герой Советского Союза.
99
Вильям Генрихович Фишер (Рудольф Иванович Абель)(1903–1971) — разведчик-нелегал, полковник.
100
Африка де Лас Эрас(1909–1988) — член компартии Испании, участница гражданской войны; в 1939 году вывезена в СССР. После Великой Отечественной войны — на нелегальной работе за границей. Полковник.
Здесь мы и остановимся, ибо к нашему герою, которому тогда не восстановили даже польский унтерский чин, эти замечательные люди не имели абсолютно никакого отношения. Да, он служил вместе с ними в рядах Особой группы, но в совершенно разных её структурах, так что не только никого из них не мог увидеть, но даже ни о ком из них не слышал… Или — почти ни о ком. Но этот вопрос мы уточним несколько позже.
Итак, обещанное «время» пришло неожиданно быстро: уже 15 июля Алексей Ботян, как и его сослуживцы по Высшей школе, был зачислен в одно из войсковых подразделений, подчинённых Особой группе.
«Первоначально войска Особой группы включали в себя две бригады, состоявшие из батальонов, которые делились на отряды, отряды — на спецгруппы. В октябре 1941 г. были сведены в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) в составе двух мотострелковых полков: четырёхбатальонного и трёхбатальонного со специальными подразделениями (отрядами спецназначения, школой младшего комсостава и специалистов, сапёрноподрывной ротой, авторотой, ротой связи)». [101]
101
Энциклопедия секретных служб России. М., 2003. С. 368.