— Наши желания возникают из чувства недовольства и недостатка. Следовательно, и телесные желания имеют своим началом антропологическое единство человека как живого существа; ни тело, само по себе, ни чистая душа чувственными желаниями не обладают. Они присущи и тому и другому вместе: из боли следует осознание ее душой. Именно душа вызывает стремление избавиться от предмета, причиняющего боль. А затем уже следует бегство от этого предмета.

— Таким образом, и по отношению к чувственным желаниям необходимо признать то, что признано по отношению к аффектам. С одной стороны, боль, бегство от данного предмета и стремление к противоположному принадлежат телу. С другой стороны, сознание боли, возбуждение соответствующих стремлений и их удовлетворение принадлежат душе.

— В наших рассуждениях явно и неявно присутствуют не две стороны, а три — живое тело, природа и душа. Желания стимулируются телом, которое, испытывая боль, стремится к удовольствию как противоположности страдания и к полноте как противоположности недостатка. Но любое тело в каждый данный момент находится в определенной пространственной нише природы. Эта природа и является как бы матерью желаний аффилированного тела, старающейся правильно направлять его. Наконец, душа удовлетворяет или отвергает, независимо от тела, телесные желания.

— Терпит боль, испытывает недостаток и движется от них к противоположному телу. Этим телом движет и управляет более сложное тело, более сложная система — природа. Утверждает же или отрицает желание тела душа. И нельзя забывать, что желания локализуются в области печени, которая в человеческом теле и есть начало желания.

— Желания связаны со страстями…

— Да, и то обстоятельство, что склонность к страстям зависит от телесных свойств, например холодной или горячей крови, указывает, что они имеют отношение к организму. Тело является главным источником страсти. Это видно хотя бы из того, что люди, презирающие тело, с гораздо большим трудом поддаются той или иной страсти.

— Но, однако, с другой стороны, источником страсти является и душа.

— Действительно, ведь мы возбуждаемся не только по поводу нас самих, но и по поводу наших друзей, воспринимая соответствующим образом какой-либо противозаконный или противонравственный поступок. Таким образом, гнев, например, предполагает восприятие и понимание. Происхождение гнева, следовательно, двойственно. И потому он, как и всякая другая аналогичная страсть, относится не к телу, не к душе, но к тому и другому вместе, то есть принадлежит человеку как антропологическому существу.

Ощущение чувственных предметов является для души восприятием. Причем душа сознает привходящие в тела качества и как бы отпечатывает в себе их логосы. Такое восприятие может быть или чисто психологическим процессом, или же психофизиологическим.

— Но восприятие, как чисто психический процесс, невозможно…

— Конечно, ибо тогда душа воспринимала бы только то, что находится в ней самой. И это было бы уже не восприятием, не ощущением, а интеллектуальным процессом.

— С другой стороны, если бы душа воспринимала непосредственно внешнее, то она должна была бы так или иначе стать похожей на это внешнее, что недопустимо…

— Поэтому для получения ощущения недостаточно, чтобы были лишь душа и внешний предмет. Необходимо еще и третье, именно то, что могло бы аффицироваться.

— Это третье, с одной стороны, должно подлежать таким же аффекциям, как и внешние предметы, и быть из той же самой материи, а с другой стороны, необходимо, чтобы его аффекция познавалась чем-то другим. Между аффинирующим предметом и душой, то есть между чувственным и умственным, должно быть нечто третье, которое может уподобляться каждой из обеих крайностей, — орган познания.

— Действительно, с одной стороны, он сходен с внешним материальным предметом, поскольку так же аффинируется. С другой стороны, он подобен душе, так как его аффекция становится его формой.

— Итак, ощущения возникают благодаря физиологическим органам: ощущение присуще душе в теле и благодаря телу. Органом ощущения может быть или все тело, например, при осязании, или какая-либо отдельная часть его, или даже искусственные аппараты.

— Ощущения извещают душу о полезном для организма и предохраняют от вредного. Это первоначальное значение ощущений.

— Какую роль, например, при зрении играют свет и воздух?

— Орган зрения скорее всего аффицируется тогда, когда нет посредствующей среды. Ведь ясно, что непрозрачная среда мешает зрению, а прозрачная — не имеет значения. Иначе говоря, суть зрения в устанавливающейся между органом и предметом «симпатии». И нужна не промежуточная среда, нужен только контакт между органом и предметом, осуществляемый при помощи света. И действительно, ведь разные люди в одной и той же ситуации видят разные предметы, обращают внимание на различные вещи. Скажи мне, что ты видишь, и я скажу тебе, кто ты — потенциально или актуально — есть. Зрение нуждается не в воздухе, как промежуточной среде, а в свете, который является сущностью и действием ощущаемого тела. И свет, как деятельность или активность тела, нетелесен.