В голове, словно в калейдоскопе, мелькали разноцветные картинки: вот я с сестрами, с папой и мамой на лесной полянке. Вкусно пахнет шашлыками. Яркое-яркое солнце, звонко щебечут птички, мы маленькие, а деревья высокие-высокие. Мама смеется и прижимается к отцу. Тот целует ее в щеку и что-то говорит, показывая на нас. Я сижу в беседке и наблюдаю за маленькими сестренками. Тонечка сидит с соской в красивой коляске. Дашулька, которая уже научилась ходить, пытается везти коляску с младшей сестрой. Я подбегаю к Дашке, помогаю толкать коляску. «Скоро будем кушать, мойте ручки», — говорит мама, а папа вынимает из коляски Тонечку и поднимает ее над головой. Тонька звонко смеется…

…Услышав чьи-то громкие голоса, я с трудом встала. Из дверей приемного покоя вышел Димка, бледный как полотно. На его руках лежала Даша.

— Вы зачем к нам мертвую привезли?! — возмущалась вышедшая следом женщина в белом халате. — Мы мертвых не лечим. Вам надо в морг. А нам покойники не нужны, а то эту смерть еще нам припишут.

— Оля, они говорят, что Даша умерла… — Димка кивнул на злобную тетку. — Может, им в бубен дать, чтобы они получше посмотрели? Она же только что разговаривала.

— Она умерла…

— Откуда ты знаешь?

— Знаю… Она умерла, как только мы подъехали к больнице. Я видела, как она подняла голову, хотела встать и улыбнулась, как будто знакомого увидела.

— А кого она увидела? — не сразу понял Димка.

— Смерть, — глухо ответила я.

— Кого?

— Смерть.

Димка посмотрел на меня так, словно я бредила.

— С чего бы это она смерти стала радоваться? Ей не радуются, ее боятся.

— А она обрадовалась.

— Вы ее в морг везите! — не унималась женщина-медик. — У нас оставлять ее нельзя.

— А где морг?

— Тут недалеко. У нас тут все рядом. — Женщина указала на стоявшее в отдалении одноэтажное здание. — Вы же на машине. Вот грузите тело и везите в морг.

— Какое тело? — растерялся Димка.

— Это она нашу Дашку телом называет, — сдерживая рыдания, объяснила я.

— Ребята, а я пока милицию вызову. Девочка-то ведь от огнестрельного ранения скончалась. Мы обязаны сообщить.

Димка даже не подошел к машине, а понес Дашку на руках до самого морга.

— Да что вы на руках-то ее несете! У вас же машина есть! — крикнула вслед тетка, уже успевшая позвонить в милицию.

Но мы ее не слушали и даже не обращали никакого внимания. Я держала сестру за руку и шла рядом с Димкой.

— Димка, тебе тяжело?

— Нет, что ты. Она же худышка… Легкая, как перышко…

— Она мне жизнь спасла. Даже не задумываясь…

— Ты бы сделала то же самое. Ведь вы одной крови, — вздохнул Димка.

Я позвонила в тяжелую металлическую дверь морга. Димка сел на истертые ступени, по-прежнему не выпуская Дашу из рук.

Заскрипели дверные петли, и на пороге появился санитар в белом халате. Димка встал и внес мою сестренку в холодное темное помещение.

Ночь после похорон я провела в Димкиной квартире. Заснуть я не могла. Лежала на спине с открытыми глазами и тупо глядела, как по потолку скользил свет фар проезжавших по шоссе автомашин. Димка тоже не спал, он смотрел в соседней комнате телевизор. Я накинула на себя его рубашку и, не говоря ни слова, села рядом на диван.

— Проснулась?

— А ты что не спишь?

— Просто не спится. Ты как себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался он.

— Как я могу себя чувствовать после похорон родной сестры…

— Оля, ты сейчас должна подумать о себе. Тебя реально хотят убить. Сначала граната в окошко, теперь гибель Даши. На тебя начата настоящая охота. Теперь-то ты понимаешь, что гранату кидали не в Олега, а в тебя.

— А кто?

— А я откуда знаю? — пожал плечами Димка. — Тебе виднее. Раскинь мозгами, кому ты можешь мешать.

— Дим, ну ты сам подумай, кому я могу мешать? Я же не бизнесвумен какая-то, я конкурентам не мешаю. Даже если я буду целый день думать, мне ничего на ум не придет. Ну нет у меня никаких врагов и не было никогда. Я не думаю, что кому-то нужна моя смерть и кому-то станет легче от того, что меня больше нет.

— Но ведь есть факты, говорящие об обратном. Оля, факты — вещь упрямая. Против них не попрешь.

— Я сама удивляюсь и ничего не понимаю. Вот у Олега полно врагов. Именно поэтому он и свалил из страны. А я-то тут при чем?