— В данную минуту твоя жалость просто витает в воздухе, — ответил я.

— Не смей говорить ей! — прошипела она.

Я поднял брови. Ее лицо сморщилась, как будто она откусила лимон.

— Пожалуйста, — сказала она.

Я встал, обошел стол и взял у нее трубку. Она хрипло закашлялась и выбежала из кухни.

Я чувствовал себя полным идиотом:

— Мод, что там стряслось? — Стыдно признаться, но настроение у меня улучшилось. В голову пришла дурацкая фраза: «Если сегодня в меню измена, то, по крайней мере, я буду обедать не один». Я откашлялся, стер с лица дурацкую улыбку и сказал: — Мод, мне действительно ужасно жаль.

Но Мод не ждала сочувствия. Она просто кипела.

— Бедный Нед! Они воспользовались его добротой и великодушием! Это чудовищный сговор между родителями девушки и его злобной старой матерью. Они богаты, а она жадна; сделка называется «Покупка и продажа титула». И дело не в том, что они готовы раскошелиться, чтобы вытащить Неда из финансовой пропасти, которую оставил после себя его покойный отец. Они называют это Долгом перед Семьей, Перемещением Капитала и прочими дурацкими словами. Если бы во всем этом был бы хоть какой-то смысл! Но я боюсь, что это пустые надежды!

Она громко фыркнула. Я сказал:

— Ох, Мод, перестань. Это тебе не роман девятнадцатого века. А Неда не назовешь ни глупцом, ни продажной тварью. Ты знаешь эту девушку?

— Кажется, встречала пару раз. Ее семья недавно переехала в Норфолк; отец сколотил состояние на торговле недвижимостью, приобрел дом в деревне и теперь сорит деньгами, прокладывая путь в приличное общество. В прошлый уик-энд мы с Недом ездили к ним на роскошный прием. Шампанское, горы устриц, барбекю у бассейна… Потом, конечно, пошел дождь, и мы перебрались в дом. Это был красивый старый дом времен королевы Анны, а они сделали из него загородную виллу, набили пошлой мягкой мебелью, естественно, забыв про книжные шкафы. Ее мать коллекционирует чайники.Я спросила ее, почему, и знаешь что она ответила? «Ну надо же на что-тотратить деньги, правда?»

— По-моему, это довольно безобидное занятие, — сказал я. — А что представляет собой сама девушка?

— Ничего особенного. Довольно хорошенькая, довольно приятная, но ни ума, ни манер. Господи, да о чем они с Недом будут разговаривать? Думаю, он собирается воспитывать ее, но это ему скоро наскучит. Черт побери, Нед слишком стар для роли доброго папаши! Кроме того, это надругательство над памятью Дженни. Я написала ему об этом и даже бросила письмо в ящик, но не думаю, что он ответит. Ему будет очень стыдно, и поделом. Нет большего дурака, чем старый дурак. Так я ему и написала.

Я ответил, что если она хотела заставить Неда образумиться, то выбрала для этого не самый деликатный способ. Тут Мод снова фыркнула.

— Теперь нет никакого смысла ходить вокруг да около! Терять мне нечего. Осталось только вступить в битву и открыть огонь из всех орудий. Операция называется «Спасение Неда». И ты мог бы мне помочь. Тебе нужно поговорить с ним. Думаю, ему придется продать несколько картин, чтобы заплатить налоги. Не знаю, захочет ли он сделать с них копии, но почему бы тебе не предложить ему это?

Я не поверил своим ушам.

— Ты хочешь, чтобы я вцепился в Неда, оттащил его за уши от этой девушки, сказал ему в глаза, что он старый дурак, и тут жепредложил ему заполнить пустые места на стенах старого дома тем, к чему он привык?

— Ну и что? Убьешь одним выстрелом двух зайцев. Сделаешь доброе дело, а заодно и подработаешь. Но если это тебя смущает, то не надо. Как там Элен? Когда мы виделись в последний раз, мне показалось, что она неважно выглядит.

— Серьезно?

— Ох, мужчины никогда ничего не замечают. Ты должен быть к ней внимательнее. Она славная девочка, но ужасно переживает из-за Тима. Я знаю, ты тоже переживаешь, но все говорят, что матерям в таких случаях приходится труднее.

— Мод, с Элен все в порядке, — сказал я. — Наверное, она тогда просто немного устала. Ее партнер заболел, и ей пришлось принимать часть его пациентов.

Приведя этот довод, я вдруг задумался. Элен возвращалась домой поздно, разрумянившаяся, улыбающаяся, с горящими глазами. Усталая? Черта с два! Я сказал:

— Мод, сомневаюсь, что это поможет. Но я попытаюсь поговорить с Недом.

Спустя два дня Нед сам позвонил мне и пригласил на ланч. Мы встретились в его клубе и ели в столовой, облицованной темно-коричневыми панелями. Обслуживали нас старые официанты со слабыми надтреснутыми голосами, у каждого из которых была парализована та или иная конечность. Нед сказал:

— Прошу прощения, я совсем забыл, что здесь отвратительно кормят. В последние годы я почти всегда обедал с Моди. Точнее, она обедала со мной. Думаю, теперь этому настал конец. К моему великому сожалению. Догадываюсь, что вам все известно; она написала, что собирается поговорить с вами. Мне и в голову не приходило, что она так бурно отреагирует. Похоже, я свалял дурака. — Он потрогал пальцем мясистую бородавку на ноздре, словно проверяя, не вырос ли на ней волос, и продолжил, — Я очень боюсь, что причинил ей боль.