Дарлог оставил спутников сразу по прибытии в город. В пути он пытался еще пару раз переговорить с Сомовым, но тот каждый раз под благовидным предлогом уходил от разговора. Расставаясь, торговец довольно холодно с ним попрощался, и Михаил считал, что вряд ли еще когда-нибудь встретится с любопытным купцом. И вдруг тот снова объявился в их поле зрения. Это уже показалось парню подозрительным.

– Ты же говорил, что дел невпроворот, – подкрепляя его сомнения, заметил Гравз. Они вдвоем собирались идти регистрировать команду и сейчас направлялись в ассамблею магии – высокое полукруглое здание, расположенное через площадь напротив гостиницы.

– Я провернул отличную сделку, и теперь мои карманы сильно отяжеляет прибыль. И все это благодаря вам, ваша светлость. Ведь вы могли и не взять меня с собой. Тогда плакали бы мои денежки.

– Надо уважить мужика, – подмигнул князь.

Михаил так не считал, но спорить он не стал.

– Где и когда состоится наш торжественный обед?

– Ближе к вечеру, если не возражаете. Я заказал столик вон в той харчевне. – Купец указал на серое здание с желтой крышей, расположенное в двухстах метрах от ассамблеи.

– Мы придем, – сказал князь. – Но учти: я приду вместе с моими бывшими сослуживцами.

Гравз прибыл в столицу как настоящий великосветский вельможа. В его эскорте было пятнадцать опытных бойцов, волшебница и полностью укомплектованная команда для участия в кантилимских играх.

– Огромное спасибо! – Ювелир поспешил откланяться.

– Не нравится мне его приглашение, – высказал сомнение Сомов. – Что-то он сегодня не в меру учтив.

– Да ладно тебе привередничать! Ты же сам защищал его от моих подозрений. А теперь, когда мы добрались до места… Чего нам бояться?

– Откуда я знаю? Но мне что-то не верится, что он вдруг с ходу реализовал свой товар. Просто не вижу в этом смысла: – наверняка пик цен наступит в разгар кантилимских игр, а сейчас народ только начинает съезжаться. Умный купец выждет время.

Князь не успел задуматься над замечанием Михаила – из переулка им наперерез внезапно выскочили трое в длинных плащах.

– Кто-то спешит зарегистрироваться раньше нас? – спросил Сомов.

– Не похоже… – Бывший сотник инстинктивно положил ладонь на рукоять меча.

Подозрительная троица тем временем сбросила плащи. Если это и были участники кантилимских игр, то сейчас они собирались состязаться в меткости стрельбы. И первыми мишенями у них почему-то значились князь и его кулачный боец.

Звук пролетающих над ухом стрел не доставляет особого эстетического наслаждения – это не та симфония, которую хотелось бы слушать и слушать. Радовало лишь то, что парни, эффектно сбросившие накидки, оказались недостаточно меткими. Сомов успел увернуться от первого и второго залпа, сместившись вправо. К сожалению, лучники не собирались останавливаться. И, как назло, рядом – ни одного подходящего укрытия. Не прятаться же за спиной у князя.

– Ах вы, гады! – крикнул Гравз (в которого почему-то не стреляли), бросаясь в атаку.

Злодеям пришлось переключить внимание на новую цель. Однако еще раз выстрелить им не дали. Из того же самого переулка появилось еще пятеро бойцов, с ходу пустивших в дело дротики. В результате один стрелок сразу упал замертво, а двое других резко сорвались с места. Стоявшие возле здания ассамблеи охранники бегом кинулись на место незапланированного столкновения. Заметив патруль городской стражи, неизвестные спасители не стали преследовать лучников, а тоже спешно отправились по своим делам.

– У вас в столице всех так ласково встречают? – Михаил спрятал меч в ножны.

– Нет, только самых уважаемых, – ответил Гравз, переводя дух.

– Прошу прощения, ваша светлость. – Командир патруля подошел к пострадавшим. – Вы будете подавать заявление?

Вельможа, подвергшийся нападению в Кантилиме, имел право написать жалобу его величеству. Обычно такое заявление заканчивалось увольнением командира стражников того района столицы, в котором произошел инцидент.

– Нет, служивый. Все в порядке, – успокоил его князь и обратился к Сомову: – Пойдем наконец в ассамблею.

Патруль на всякий случай проводил их до самой двери полукруглого здания.

Первой мыслью Скальнова, когда он заметил чью-то тень в окне, было: «Опять кто-то подглядывает за моей Руеной!» Правда, в туалетной комнате, где волшебница как раз принимала ванну, не имелось ни одного оконца, но это все равно не могло служить оправданием для наглеца, кем бы он ни являлся.