— А вот Гоголь пишет… — начал Юра.

— А ты слушай меня! Наваждения бывают не от нечистой силы, а потому, что привиделось, показалось. Вы, хлопцы, молодцы. Вы не сболтнули никому о якобы найденных вами револьверах. Скажут, а ну-ка покажите находки, а показать нечего. Просто вам очень-очень хотелось, чтобы это было так. Вот вам и привиделось. Мираж! Самовнушение! Если бы вы похвастались револьверами, то вас объявили бы вралями, баронами Мюнхгаузенами.

Отец тут же рассказал два смешных случая из похождений барона Мюнхгаузена. Мальчики, однако, не смеялись.

— Но ведь ты, папа, сам читал мне о том, как нечистая сила «водила» людей по вечерам на хуторе близ Диканьки! А Илько, так тот собственными руками поймал домового в конюшне, а тот взял и «перевернулся» в кота…

— Ну вот что, хлопцы, у вас в голове действительно каша без масла. Хватит сказок! — с досадой сказал отец. — Идите-ка спать!

Друзья ушли, одолеваемые сомнениями.

7

Утром оба друга опять уединились в «Завиноградском». Оба были встревожены. Перед этим они побывали на опытном поле. Во рву, где ими были зарыты револьверы и патроны, переданные потом дядьку Антону, они обнаружили патрончик. Они по очереди кусали его. Медная гильза, блестящая белая пуля оказались самыми настоящими. Как это понять? Сейчас они смотрели на патрончик, лежавший на раскрытой ладони Юры, как на чудо. Значит, им не «привиделось»?

В чем же тайна загадочного клада? С вещами в кургане все ясно. Они были заговорены. Илько сказал «слово», и клад открылся. Но ведь револьверный клад открылся без всякого «слова». И нашел-то его фокстерьер Бимба. Какой же здесь самогипноз?

Мальчики принесли пульку дядьку Антону.

Тот повертел ее в руках:

— Опять двадцать пять! Сказано вам: наваждение! Понимать треба. А пульку, може, кто потерял.

— Наваждение? — переспросил вконец запутавшийся Юра.

Дядько Антон досадливо крякнул, махнул рукой и вышел из локомобильной. Ребята остались одни.

— Знаешь что? — зашептал Алеша. — Давай спросим Одарку Васильевну, мать Тимиша. Она ведьмачка, она, наверное, все умеет. И спросим ее насчет домового, которого Илько поймал. А вдруг этот домовой до сих пор бегает в виде черного кота, а? Тогда возьмем Джоли и Бимбу, они любого кота загонят в водосточную трубу. А мы заткнем дырку, как того джинна в бутылке. И потребуем за освобождение все, что захотим.

Еще вчера такое заманчивое предприятие воодушевило бы Юру на новые подвиги. Но сейчас он приуныл.

— Ерунду говоришь! — остановил Юра размечтавшегося друга. — Ты же знаешь, что мать Тимиша не ведьмачка. Наговорили на нее злые дураки…

Мальчики приумолкли. Вдруг дверь со стуком отворилась.

— Юрка! — с порога крикнула Нина. — Лидия Николаевна приехала! В автомобиле на лошадях. Дядька Антона позвали починить автомобиль. Он уже стоит возле училища. Интересно как!

Ребята побежали в мастерскую. Слесарь собирал инструменты.

Новость не удивила его. Он не сразу, но все же дал согласие Петру Зиновьевичу научить молодую Бродскую обращаться с автомобилем и устранить неполадки.

Честолюбивая Лидия Николаевна обещала помочь Дмитро Ивановичу, конечно по секрету от старика Эраста Константиновича, если только слесарь Антон, этот единственный толковый механик во всей округе, поможет ей. Ведь ее автомобиль был здесь первым! А она — первой дамой-шофером во всей Екатеринославщине.

Долго и неохотно собирал Антон Семенович инструменты в железный ящичек с ручкой. Очень не хотелось ему обнаруживать перед всеми знание автомобиля. Пересиливая себя и о чем-то думая, он направился к двери и столкнулся там с Фомичом.

Столяр посмотрел на ящичек в руках Антона Семеновича и, подмигнув, спросил:

— Никак, автомобиль чинить?

— Да вот попробую… Дюже просят…

Фомич покачал головой:

— Ой, повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить!

— К чему это ты?

— И так на тебя дивятся, а ты все высовываешься, — понизив голос, сказал Кузьма Фомич.

— Та у меня, може, и не выйдет ничого!

— У того, другого, за кого ты сойти хочешь, может быть, не вышло бы, а у тебя… — Столяр вздохнул. — Где ты только всему этому обучился? В чужедальних, поди, странах? Ведь не в ссылке же? — хитровато спросил он?

— Та ни…

— Не кажи, сыне, всю силу! Наполовину только. Петр Зиновьевич за тебя горой стоит, но… и его разговорами интересуются.