Так, первый шаг в нужном направлении уже сделан. Теперь встал Уолтер Буккер, со своей встрепанной шевелюрой и очками, как у Эйнштейна.

— Вряд ли сеточные модели могут здесь помочь. У нас есть данные о мощнейшей циркуляции, которая движется от Арктики, двух ураганах на Тихом океане и одном, начинающемся в Карибском море.

Тим Лэнсон, молодой сорвиголова из Центра изучения ураганов, немедленно встрял в доклад:

— Вы хотите сказать, что события, происходящие в Арктике, связаны с тем, что мы видим на западном побережье?

Вопрос был замечательный, на который, как Джек понимал, кроме него, в этой комнате никто не может дать ответа. А у него не хватало данных для того, чтобы обрисовать полную картину.

Буккер сделал смелое предположение:

— Нельзя исключать этой возможности.

Теперь настала очередь Ворстина перебивать докладчика, что он сделал с некоторым апломбом:

— Только одна сила способна влиять на погоду глобально — это солнце, — объявил он.

«Да, дружок, оно, и твой роскошный „лексус“, и, пожалуй, еще несколько миллиардов исторгающих дым машин…»

— Что скажет НАСА? — задал вопрос Гомес.

Джанет Токада, неприлично красивая для своей должности, ответила:

— Мы уже проверили: солнечная активность в норме.

— Ну а Северо-Атлантическое течение? — запустил пробный шар Джек.

Все глаза обратились в его сторону, а он сидел, прислонившись к стене и сложив руки на груди. В этот момент он очень жалел, что на нем нет широкополой шляпы, как у Индианы Джонса.

— При чем тут оно? — спросил Ворстин.

— Сегодня в пять утра мне звонил профессор Рэпсон из Хедландского центра. Он считает, что течение сместилось.

Буккер покачал головой.

— Брось, Джек. Разве это возможно?

— Течение обуславливается тонким балансом соленой и пресной воды, — пустился в объяснения Джек.

— Мы в курсе, — бросил реплику Ворстин, которому казалось, что течение не является непредсказуемым фактором, способным иметь какое-либо значение в формировании климата.

— Никто не подсчитывал, сколько пресной воды влилось в океан с таянием полярных льдов, — продолжил Джек. — По-моему, опреснение достигло критической точки.

Он кожей чувствовал скептицизм участников конференции. К сожалению, его теория уже успела впечатлить популярных писателей и режиссеров-фантастов. Так или иначе, она наносила урон авторитету научного сообщества.

— Я не верю этому, — подал голос Ворстин, правильно истолковав молчание аудитории как признак сомнения.

Но у Джека внезапно появился союзник.

— Это могло вызвать подобные климатические аномалии, — сказала Джанет Токада.

Джек услышал, как Лэнсон говорил Буккеру:

— Если он прав, то все наши модели бесполезны.

Он решил пойти в наступление. Эту старую технику ведения переговоров нельзя было назвать демократичной, но те климатические сдвиги, о которых он так долго пытался их предупредить, уже вовсю хозяйничали на земле.

— В Хедланде есть весьма убедительные данные. Они попросили меня ввести их в палеоклиматическую модель, чтобы просчитать дальнейший ход событий.

Эти слова стали последней каплей в чаше терпения Гомеса.

— Постой, Джек. Ты что, хочешь сказать, что эти аномалии будут продолжаться?

— Не просто продолжаться, они будут усугубляться.

— «Усугубляться»?

— По-моему, мы становимся свидетелями глобального климатического сдвига.

В зале на мгновение повисла полная тишина. Джек наблюдал за тем, как округлялись глаза одних слушателей и появлялись скептические улыбки на лицах других. Потом разразился спор. Гомес решил, что ему больше нечего сказать, и покинул кафедру. Джеку лишь оставалось сделать то, ради чего он сюда пришел. Последовав за жертвой в коридор, он задал убийственный вопрос:

— Том, что ты скажешь в Белом доме?

Гомес явно был недоволен, но заставил себя остановиться.

— А что, по-твоему, я должен сказать?

Эмоции нахлынули на Джека с такой силой, что он чуть не прокричал свой ответ:

— Они уже сейчас должны принимать меры по подготовке!

— Джек, у тебя голая теория!

— Дай мне доступ в мейн фрейм, и я ее докажу!

Гомес задумался. У Ворстина были связи в администрации, но Том понимал, что в мире действительно что-то происходит. Причем эти перемены серьезны и не сулят ничего хорошего.