Вслед за ней вышел седеющий, крепко сбитый мужчина лет пятидесяти.

– Доброго денечка, Яна! И герр Арен. Как поживают наши лучшие покупатели?

– Хорошо, – отрезала фрау Раймерс. – Мне, пожалуйста, буханку фермерского, а Арен… – Она посмотрела на сына: – Ну? Скажи герру Шмидту, что ты будешь?

– Коричную улитку, – решительно заявил тот.

Дама вздохнула и поправила шляпу.

– Конечно, самое дорогое выбрал. Хорошо, но помни, что в юнгфольк толстяков не берут.

– А я и не хочу в юнгфольк, – парировал сынок. Мать шлепнула его по щеке:

– Болван. Посмотри, – она ткнула пальцем в Йозефа, – каждый настоящий немец хочет стать офицером. Но для этого надо, чтобы форма на тебя налезла.

Йозеф жевал, не поддакивая. Мальчик слишком мал для юнгфолька, да, впрочем, и для булочного ожирения.

– Ой, Яна, оставь ты ребенка в покое. Посмотри на меня! Я вырос на мучном и сладком, а доктор утверждает, что я здоров как бык.

– Одну коричную улитку? – переспросила Элси. Дама пожала плечами:

– Ну да, наверное. Но, Макс, как у вас подорожало…

– Сахар трудно найти. Продукты не те, что раньше.

– И вот мне божье наказание – ребенок, который лопает один сахар да масло!

Элси завернула хлеб и положила выпечку в коробку, а пекарь между тем сменил тему и заговорил о влиянии холода на укроп, который он посадил на подоконнике.

– Кушай, Арен, – прошептала мальчику Элси. – Я тоже их обожаю. – Она подмигнула, а он живо улыбнулся в ответ.

– Прекрасно! – Фрау Раймерс заглянула в сумку. – Макс, ты лучший пекарь страны. – Она вытащила из бархатного кошелька несколько новеньких монеток и звякнула ими о прилавок. – Арен, пойдем!

Мальчик вышел вслед за ней. В пекарне сразу стало гораздо тише. Герр Шмидт направился к Йозефу.

– Здравствуйте, офицер, – сказал он. – Дочка сказала, вы интересуетесь Гейзель и Петером Абендом, упокой Господь его душу.

Йозеф почтительно привстал и смахнул крошки с губ.

– Это правда лишь отчасти. Я приехал проведать Абендов и зашел позавтракать.

– Ну, очень рад, что зашли. – Герр Шмидт крепко пожал ему руку. – Абенды хорошие люди. Смерть Петера – трагедия для всех нас. – Он сел и усадил Йозефа. – Элси, завари нам черного чаю.

– Есть только цикорий, – ответила она.

– Хорошо, давай цикорий.

– Но, папа, его осталось совсем чуть-чуть, и…

– Заваривай, дочка, – распорядился герр Шмидт. – Не каждый день к нам приходят офицеры и притом друзья семьи.

Элси пошла на кухню.

– Скучает по сестре, – объяснил герр Шмидт. – Она еще маленькая и мало что смыслит в политике, войне, патриотизме… Но мы все гордимся нашей Гейзель.

Йозеф проглотил последний кусок булки, который держал за щекой.

– А вы откуда будете? – спросил герр Шмидт.

– Из Мюнхена, – ответил Йозеф.

Герр Шмидт откинулся в кресле.

– А, столица нашего движения.

Йозеф с улыбкой кивнул и отодвинул тарелку с недоеденным сладким маслом.

Пограничная застава

Эль-Пасо, Техас

Монтана-авеню, 8935

10 ноября 2007 года

– Кэрол варит на ужин спагетти с фрикадельками. Ты точно не хочешь? – спросил Берт, надевая куртку.

– Спасибо, я закупился в «Тако кабана», – Рики показал на большой пакет на холодильнике. – И детишек угощу.

– Не знаю, как ты можешь это есть! – сказал Берт. – Я пробовал питаться в «Тако кабане» и набрал шесть фунтов за неделю. Это ж почти фунт в день!

– Генетика. – Рики согнул руку, напряг мускулы. – Телу нравится пища предков.

– Или, что вероятнее, с Кэрол и детьми мне достается только полтарелки. – Берт засмеялся. – Слишком много всего происходит. – Он с улыбкой пожал плечами и постучал костяшками по стенду с расписанием: – Завтра отправляешь их обратно?

– Прямо с утра.

Берт кашлянул и выудил ключи из кармана.

– Поговорил с Ребой?

Рики закинул ноги на стол.

– Может, позвоню попозже.

– Могу заехать, проверить, как она там. Одна ведь сидит.

Он потер щетинистый подбородок большим квадратным ключом. Тактично с его стороны, но Берт не знал ту Ребу, которую знал Рики.

– Ей нравится сидеть одной.

– Ну да. – Берт помолчал. – Можно ведь и не ночевать на работе. Поживешь у нас с Кэрол, пока жилье не найдешь.