Но не все остались согласны с выводами капитана. Придерживающий вероятнее всего сломанную руку эльф понимал свой проступок, понимал, что на дуэль его спровоцировали чем и доказали ему ценность жизни… и не только собственной. Он не глуп и сам умеет делать правильные выводы из любых событий. Но простить свой страх и позор перед десятками людей он не может! Его, внука посла и наследника седьмого по величине дома заставили испытать ужас неминуемой смерти, а в последний момент пощадили, словно посчитав, что его смерть принесет больше проблем, чем удовлетворения. Немыслимо. Непростительно! Тем более от собрата… Впрочем, немедленно отомстить тоже нельзя, слишком силен и быстр оказался противник. Но ничего, эльфы живут долго, когда-нибудь их дороги снова пересекутся, может тогда и подвернется подходящий случаю способ, главное не терять врага из вида и терпеливо ждать нужный момент.

За последние дни я добился многого, если не сказать больше. Помимо устройства собственной берлоги я наконец-то стал получать неплохую прибыль от своей затеи. Пусть не сразу, пусть не такую большую, как изначально планировал, но вполне достаточную, чтобы покрыть абсолютно все расходы, а тратился я не только на лечение больных и страждущих.

Но, пожалуй, начну по порядку, с того момента как я притащился домой после скоротечной дуэли. Настроение тогда было такое поганое, что окажись в комнате некий недавно спасенный мной субъект, и одним стражником в городе стало бы меньше, человеколюбие из меня тогда так и перло. Зато нанятые рабочие под тяжелым, недовольным взглядом готового сорваться незнакомца, что недавно голыми руками едва не оторвал голову эльфу, работали без всяких перекуров, возмущений и перерывов на обед до самого утра. Чувствовали, заразы, что для моего очередного срыва, достаточно одного единственного косяка с их стороны. Потому и работали мужики не только на совесть, но и на скорость, качество и красоту, лишь бы я перестал буравить их спины тяжелым, плотоядным взглядом расчетливого убийцы.

И результат такой своеобразной мотивации в купе со звонкой монетой не мог не радовать, и мне весьма понравились обновленные двухкомнатные апартаменты. Чем-то они напоминали мне мою старую добрую двушку, та же гостиная с рабочим столом, скромный небольшой диванчик, длинный вместительный шкаф, та же спальня с широкой двуспальной кроватью. Все похоже, и вместе с тем разительно отличается от минувшего прошлого…, не родилось здесь пока той фабричности и универсальности, как в моем родном мире. В каждой вещи, в каждом предмете чувствуется частичка души, ощущается рука мастера.

В отличие от больших фабрик и заводов, которые сознательно допускают несколько процентов откровенно негодного товара в миллионных партиях, любая оплошность в одном единственном, скажем, стуле нанесет репутации рабочих непоправимый ущерб. Кто захочет купить у них новое изделие, если прошлая покупка была не удачной? Никто! Слава богу, конкуренции в большом городе хватает с избытком, поэтому даже простая табуретка, обыкновенный письменный стол, да абсолютно все сделано на совесть. На каждом изделии, словно уникальная авторская подпись идет затейливо исполненная резьба, и пусть рисунки временами теряют свою симметрию, зато вместе образуют поистине неповторимую и приятную взгляду картину. Мне понравился этот дом в своем новом обличии, здесь спокойно, тихо, неплохо кормят, а цена…, стоит ли о ней так беспокоиться?

И все бы ничего, но после устройства жилья пришлось разгребать следующую помойку, на этот раз уже внутри себя самого. Перепады настроения и животная жажда мубийства…, хреновая тенденция. Частично проблема оказалась в моем незримом спутнике, вернее спутнице…, в моем длиннохвостом фамильяре, чью неусидчивость я так недооценил. Рожденное моей больной фантазией магическое существо, целиком состоящее из первородной тьмы — черная змея, которую я любя назвал Нагайной. Наверное, она была еще слишком молода, чтобы в ее голове зародилась полноценная личность, и появился пытливый ум…, а может я такой хреновый создатель…, не знаю, но в большинстве случаев ей управляли лишь голые инстинкты и непоколебимая верность своему хозяину, то есть мне.

К сожалению, мысль как-то от нее отгородиться, пока она пребывает в единении со мной, до этого не посещала общее собрание, предпочитая оставаться в тени. Поэтому, когда я чувствовал опасность, ощущал чужое желание расправиться с собой любимым, в нагрузку получал порцию вполне обычных звериных желаний, к счастью чужих. А что делает опаснейший зверь, когда на него нападают? Естественно максимально быстро убивает наглеца! Без жалости, без угрызений совести, упиваясь своей безоговорочной победой. Прибавьте сюда примесь нашего демонического родственничка, и мне не удивительно, откуда у меня было такое желание сожрать всех вокруг. К счастью и Нага, в свою очередь, понимала и анализировала все, что вижу и чувствую я, и за прошедшее время это немного приподняло ее личный потенциал.

Вдобавок свою посильную лепту в этот коктейль внес еще и не перестающий строить козни даже после смерти эльф. Его тело я занимал, так сказать, "на горячую" и мозги остались вполне себе не тронуты ни смертью, ни разложением, ни кислородным голоданием. Организм вообще работал и жил без каких-либо значительных перебоев и проблем с самого своего рождения, поменялся лишь истинный хозяин, что внесло некоторые коррективы. И когда я слишком "вживаюсь в роль", создаю достаточно много связок тела и собственной сути, кроме мышечной памяти, подключается еще и ее ассоциативная подруга, будь она не ладна. А какая может быть ассоциация у эльфа на нападение или оскорбление? Дружеское соприкосновение наконечника стрелы и глаза тому самый простой ответ.