Пришел в себя от страшной боли в груди, кажется, меня спешно несли, безжалостно шатая из стороны в сторону, правый глаз ссохся от залившей его крови и пыли. Попытался поднять руку к лицу, чтобы вытереть грязь, оглядеться и понять, что творится вокруг, но новый приступ боли от резкого движения отправил меня в беспамятство.

Снова боль, но вскоре она утихает, оставаясь назойливым фоном. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как началось сражение. Надо мной небо, бескрайнее яркое синее небо, ни одного облака нет на нем. Правой рукой почти невозможно шевелить — боль возвращается с новой силой. Старательно вытираю лицо левой и смахиваю крошки застывшей коркой крови, грязи и пота, наконец-то получилось взглянуть нормально на мир. Это, казалось бы, простое действие вытянуло из меня последние остатки сил, в изнеможении рука опустилась на грудь, боль, стон, темнота.

— ААА!!! — я кричал и скулил, позабыв о гордости, из груди вырвали стрелу. Я пытался рассмотреть, кто это сделал, но от внезапной боли из глаз хлынули слезы, и не удавалось увидеть ничего, кроме мельтешения мутных образов.

— Держите его. — Раздался твердый спокойный, но какой-то безжизненный голос, боль уходила, сменяясь приятной прохладой от чужого прикосновения, оставалась только усталость, неимоверной тяжестью навалившаяся на плечи.

— Господин, разведка вернулась, на час пути все деревни сожжены, тел селян нет, думаю, их захватили. Уверен, такое творится до самой границы. — "Деревня, там и моя деревня…" — вспомнил я. Тяжело думать, мысли путаются, но воспоминание о доме, жене, детях разожгло в груди огонь ненависти ко всем этим баронам, их проклятым ссорам и жажде власти, я попытался подняться.

— Да держите же его, черт бы вас подрал! Ты. Найди коменданта, пусть соберет оставшихся в живых солдат, возьмет одного из магов и возвращается в замок за золотом. Думаю, тысячи будет достаточно, чтобы выкупить рабочих и крестьян. Если удастся нагнать конвой — еще лучше, вырезайте не задумываясь.

— Комендант мертв, господин, из офицеров жив только Понтий, он перед вами. — Я продолжал лежать более не в силах пошевелить и пальцем, из глаз катились слезы. Мои дети, я должен быть рядом, я должен быть с ними!

— Черт! — сквозь зубы выматерился голос. — Слышишь?! — На до мной склонилось залитое кровью лицо эльфа, облаченного в черный доспех, и жестким уверенным голосом продолжило, — вижу что слышишь. Через два часа придешь в норму, да и солдаты переведут дух, потом собирай сотню. Что делать дальше ты понял, медлить нельзя, если людей успеют продать… — Что будет, если их успеют продать додумать было не сложно, рабы потекут в сторону от империи, где рабство запрещено императором, возможно, часть попадет в степь к оркам в качестве мяса. Я смотрел эльфу прямо в глаза, в моем сердце возродилась надежда, я вдруг осознал — мы победили, победили благодаря ему. Остается самая малость — во чтобы то ни стало вернуть семью.

Я отдавал приказы как пулемет, не давая ни минуты покоя, ни себе ни солдатам. К границе на разведку тут же был отправлен конный десяток. В близлежащие деревни за лекарями и телегами отправилась часть наемников, остальные ищут раненных и относят в сторону трупы. Как жест доброй воли, я предложил недельный контракт всем, кто сложил оружие и сдался, а таких набралось более двух сотен. Раненным же я, не медля ни секунды, оказывал помощь, не разбирая на правых и виноватых, с той малой разницей, что наемникам приходилось платить за мои услуги. Отрубленные пальцы, руки и ноги я ставил на место не менее чем за клятву год отслужить в замковой страже, ведь первое время я буду остро нуждаться в солдатах, особенно после сражения — не стоит забывать, что в вольных землях много баронов, и не все спокойно переживут смерть одного из них.

— К телам магов не прикасаться, солдат завернуть в сукно и отослать в замок для похорон, с остальными поступайте, как знаете, но всех, кого убил мой отряд, принадлежат мне, как и трофеи. — Никто не смел мне возражать, многие видели, как дорого мы заплатили за смерть одаренных. Да и мой потрепанный вид говорил о красноречивее всяких слов.

— Господин, у вас кровь…

— Млять! Такое бывает, когда получаешь топором по хребту! Пошел вон и не смей путаться у меня под ногами! — Солдат попытавшийся проявить заботу шарахнулся в сторону как ошпаренный, едва не сбив с ног своего товарища. Проклятье! Чтобы бросить до сих пор зажатый в руке меч, пришлось по одному отгибать одеревеневшие пальцы. Я устал. Очень устал, почему-то никто и никогда не упоминал о тяжелом запахе крови и нечистот в месте, где скопились сотни убитых, о голодном зверье, которое обглодало лица и руки тех, кого смерть застигла глубоко в лесу. Обратная сторона войны поражала, ни благородства, ни рыцарства, ни принцесс и великой цели — только политика, любая подлость за победу, а после только стоны и проклятия, раненых. Только непрерывный поток силы из доминиона до сих пор держал меня на ногах. Сделав глубокий вдох, я успокоился и продолжил разгребать кучу дерьма, свалившуюся на наши головы после сражения.

— Всех тяжелых к западной стене замка, там организовать палаточный городок и обеспечить уход. Постарайтесь как можно дешевле выкупить у наемников все доспехи, мечи, секиры, ровно, как и любое другое железо — все это в кузню. Тела магов и их охраны взять в кольцо, никого не подпускать, не хватало еще спасать идиотов, решивших поживиться амулетами. (Заодно и сбережете мое имущество под благородным предлогом).

— Господин Анст…

— Барон Анст! — Громко четко и жестко произнес я, чтобы услышали все вокруг, и они разом заткнулись. — Баронесса билась в числе первых за ваши жизни и ваших близки и отдала свою жизнь за эти земли, перед этим назвав меня своим приемником! — На каждом нужном слове я делал особый акцент, чтобы собравшиеся поняли, кому обязаны жизнью и кому теперь подчиняются. Ни для кого давно не секрет, кто командовал в замке последние дни, и кому не смела перечить сама баронесса, а потому недовольных не было.

— Барон, списки погибших… — Мне в руки подали свиток с длинной чередой имен и множеством цифр, полный отчет о том, кто сложил голову, ранен или остался в строю, часом позже точно такие же бумаги мне предоставили и наемники.

Сумасшедший день подходил к концу, разгорались костры, выставлялись часовые, тревожным сном забывались люди… А мне предстояла не менее сумасшедшая ночь, с перетаскиванием тел магов в доминион, проведением ритуалов и так далее и тому подобное. И, надеюсь, никто не заметит пропажи десятка раненных из числа тех наемников, вокруг кого обнаружили более всего мертвых тел. Сумасшедшая ночь — отдохнуть не удастся.