Черномырдин и вице-президент Соединенных Штатов Альберт Гор вели себя как два будущих президента. Но в их положении была разница. Президент Юшнтон поощрял амбиции Гора, потому что сам выбрал его на эту роль и обещал помочь на грядущих выборах. А Ельцин Черномырдину таких авансов не выдавал, поэтому и отправил в отставку. Но был и другой мотив. Экономика топталась на месте, и сам президент признавался, что главу правительства следовало сменить еще год назад.

Евгений Савостьянов вспоминает:

— Уже в начале 1998 года стало ясно, что пирамида ГКО вот-вот рухнет, как рушатся все пирамиды. А правительство Черномырдина вообще ничего не делало. Виктор Степанович уклонялся от принятия решений. И вот тогда, кстати, от Бориса Березовского я услышал фразу: «Мы будем менять Черномырдина» (характерно это «мы»). Видимо, президенту докладывали, что ситуация ухудшается, а Черномырдин ничего не делает. Надо ставить новых людей...

Борис Николаевич, видимо, уже решил, что Черномырдин в преемники не годится, и потерял к нему интерес. Никакой личной обиды не было. Ельцин вскоре придет к уже отставному премьеру на пышно отмечаемое шестидесятилетие и произнесет длинную хвалебную речь. А через полгода — в критической ситуации — еще раз призовет возглавить правительство...

Президент, сообщив об отставке Черномырдина, сказал, что берет на себя исполнение обязанностей председателя правительства. Но уже через несколько часов новым главой правительства назначил мало кому известного Сергея Кириенко, которого Борис Немцов привез из Нижнего Новгорода и сделал заместителем министра топлива и энергетики.

Замену Черномырдину искали с начала года, рассматривались разные варианты — среди кандидатов наиболее вероятным казался недавний директор Федеральной пограничной службы генерал Андрей Николаев, которому Борис Николаевич всегда симпатизировал. И все-таки в последний момент президент остановился на Кириенко (через год Ельцин точно так'же будет выбирать между Степашиным и Аксененко).

Невысокий, худенький Сергей Владиленович казался маленьким рядом с Борисом Николаевичем, который сам за руку отвел его в кабинет главы правительства. Президент хотел дать Кириенко шанс: а вдруг это новый Гайдар, столь же энергичный и Твердый в преобразованиях? Ельцину понравился «стиль его мышления — ровный, жесткий, абсолютно последовательный».

Кириенко действительно олицетворял новое поколение — людей, которые формировались в перестроечные времена и законы рыночной экономики постигали на деле.

Само назначение столь молодого человека вселяло надежду. Ельцин передал власть сразу от дедов внукам, пропустив поколение отцов. Кириенко было тридцать шесть лет. Борис Немцов стал первым вице-премьером в тридцать восемь, Михаил Задорнов — министром финансов в тридцать четыре года.

Между ними и поколением Черномырдина не просто большая разница в возрасте. Эти люди в реальности принадлежат к разным мирам.

Когда Черномырдин родился, Сталин и Гитлер еще с интересом присматривались друг к другу, впереди была огромная война, годы страданий и разрухи. А Кириенко родился в год, когда «Новый мир» напечатал повесть Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

Разница между теми, кто всю жизнь прожил при советской власти, и теми, кто просто не знает, что такое райком, горком, ЦК, огромна. Образ мыслей, отношение к внешнему миру, жизненные цели и методы работы — все у них разное.

Самый радикальный руководитель старого поколения привык к определенной роли государства — оно обязано предоставить жилье, образование, медицинское обслуживание, обеспечить работой да еще и спасти в случае неудачного вложения денег.

Годы зрелости Кириенко и его сверстников совпали с крушением государственного всевластия. Они взрослели, зная, что им предстоит самостоятельно принимать решения и полагаться на самих себя. У Кириенко рыночное мышление — не книжного происхождения, не заемное, он усвоил его на практике, занимаясь собственным бизнесом.

Это поколение желает преуспевать в жизни и зарабатывать деньги. Молодые руководители ценят знания, умения и образование. Все остальное не имеет значения для успеха. Бизнес — демократичная сфера. Никакой номенклатуры. Любой может подсесть к этому карточному столу и попытаться сорвать куш. И казалось, что новое правительство может двинуть дело вперед.

Кириенко рассказывал мне, что 23 марта, в день назначения, разговор у них с Ельциным был такой:

— Вы понимаете, что происходит в стране? — спросил его президент.

— Понимаю, — ответил Кириенко. — Вкатываемся в долговой кризис. Если не принять срочные меры, последствия будут самые печальные.

— Вы считаете, что выйти из кризиса можно?

— Можно. Но для этого придется пойти на самые жесткие действия.

— Беритесь и делайте, Сергей Владиленович.

Кириенко счел нужным оговорить только одно условие:

— Борис Николаевич, я политикой не занимаюсь и заниматься ею желания не испытываю.

Ельцин одобрительно кивнул:

— Правильно, и не надо! Главная ошибка прежнего правительства — оно слишком лезло в политику. А дело правительства — это хозяйство, экономика. Займитесь экономической программой, а политику оставьте мне, — напутствовал Ельцин нового премьер-министра.