— Феба!И она обманом уговорила меня предать Адама! — озарило Хейвен. — А я гадала, как Фебе удается подсунуть мне именно то видение, которое нужно ей. Она сама жила в то время. Значит, именно Феба предложила Беатриче пройтись к дому Адама, когда туда привезли мертвые тела Наддо и Пьеро!

— Какая-то она вездесущая, верно? Но главное, что ты себя совершенно напрасно винила во всем.

«Нет, — подумала она. — Ты ошибаешься».

— Хейвен? — послышался голос Алекс Харбридж.

Бью устремил взгляд на рыжую красавицу и дважды моргнул.

— Будь я проклят… — прошептал он.

— Алекс, — произнесла Хейвен. — Позволь представить тебе моего друга Бью. Твой верный фанат.

— Бью Декер? — усмехнулась Алекс. — О нем Оуэн трещит, не закрывая рта? Теперь я понимаю, почему. Это же типичный красавчик-южанин.

— Мне не послышалось? — спросил Бью. — Алекс Харбридж только что назвала меня красавчиком-южанином? Сегодня — величайший день в моей жизни.

— А будет еще лучше, — подытожила Хейвен. — Алекс, Бью принадлежит дизайн платья, в котором ты была на оскаровской церемонии.

— Что? — прохрипел Бью.

— Вы с Оуэном что, телик не включали? — улыбнулась Хейвен. — Алекс попросила меня сшить ей наряд. И я воспользовалась твоей моделью. Просто раскроила и сшила.

— Ты говоришь о зеленом облегающем платье? — уточнил Бью. — О том, которое я сделал для Барби?

— Ага, — подтвердила Хейвен. — И оно оказалось лучшим платьем вечера.

— Знаете, только оно утешило меня на фоне «кексового» скандала, — призналась Алекс. — В таблоидах опубликовали две фотки. «До» и «после». И пусть «до» — кошмарна, зато «после» — выше всех похвал.

— А что за скандал? — поинтересовался Бью.

— Ты перестал следить за светскими сплетнями? Что с тобой сотворил Оуэн Белл?

Алекс рассмеялась.

— Вообще-то, я собиралась обратиться к Хейвен, но если настоящий гений здесь ты, может, создашь для меня пару-тройку нарядов?

Бью лишился дара речи.

Хейвен поддела его локтем.

— Скажи «да», болван.

— А университет?

— Ты спешишь обратно? Но тебя собирались отчислить.

— Ты про это знаешь? — простонал Бью.

Хейвен повернулась и поцеловала спящего Йейна. Прощальная вечеринка затянулась далеко за полночь, и гости Френсис Уитмен только недавно начали просыпаться. Хейвен услышала, как скрипнула дверь комнаты, которую заняла Леа. Потом в коридоре раздались тихие шаги. Хейвен выскользнула из-под одеяла, постаравшись не разбудить Йейна, и направилась на кухню.

Френсис во фланелевой пижаме наливала Лее кофе, а на Лее красовалась шелковая кружевная сорочка.

— Ух, ты! Сексуально! Где ты ее раздобыла? — изумилась Хейвен.

— Подарок бывшего мужа, — заявила Френсис. — Но не мне, а другой женщине. По нелепой случайности из магазина ночнушку доставили сюда. Я хранила ее, как сувенир, но, пожалуй, подарю Лее. Пусть возьмет с собой.

— Когда у тебя рейс? — обратилась Хейвен к Лее.

— В полдень. А у вас?

— В девять вечера.

— Не верится, что вы меня покидаете, — вздохнула Френсис.

— Бью и Оуэн остаются в Нью-Йорке, — напомнила ей Хейвен.

— Но они оба ужасно заняты, — заметила Френсис. — Закажу-ка я себе платье, когда в следующий раз встречусь с Бью.

— Ты всегда можешь навестить нас с Йейном в Риме.

— Или заехать ко мне в Дьюк, — добавила Леа. — Тебе было бы полезно попутешествовать.

— Почему? Тебе что-то известно? — требовательно спросила Френсис. — Ты видела в моем будущем красавца из Северной Каролины?

— Понятия не имею, откуда он, — пробормотала Леа, жуя печенье. — Но он — не электрик и не водопроводчик. Кстати, если ты будешь торчать здесь, ты можешь рассчитывать только на электриков.

— Что? — взвизгнула Френсис. — Издеваешься? Меня где-то ждет мужчина?

— Не исключено, — пожала плечами Леа.

— Выкладывай, Леа! Ну, пожалуйста! — взмолилась Френсис. — Неужели нельзя поточнее? Той тетке в Гарлеме ты заявила, что она заработает целое состояние на неоновой вывеске. А ведь она не дарила тебе потрясающую ночнушку!

— Рамона? — уточнила Леа. — Ну, мы заключили одноразовую сделку. Я лишь предположила, что за старую вывеску с надписью «ГРЕХ НАЙДЕТ ТЕБЯ» можно выручить пару баксов. Хорошо, что я успела вовремя. Подумать только — ведь дом собирались сровнять с землей вместе с другими зданиями!