— Но поселившись в одном месте, они по сути создали свой город.

— У них нет выхода, — я пожал плечами в ответ на ее взгляд. — Никогда еще так много племен не собирались вместе. Обычно даже случайная встреча кончается кровопролитием. Но сейчас они пришли по зову Оракула. Они будут терпеть друг друга пока не утрясется вопрос с джихади.

Дел смотрела на древний город.

— Думаешь Салсет там?

Меня как будто ударили в живот.

— Может быть.

— Они бы пошли ради джихади?

Я вспомнил шукара. Магия старика давно ослабла, иначе ОН убил бы кошку, а я бы лишился единственной возможности спастись. Среди Салсет магия считается частью религии. Если заклинания не действовали, значит боги отвернулись от племени. Много лет назад они отвернулись от шукара, иначе как же мог простой чула сделать то, что не удалось приближенному богов?

Я подумал о вопросе Дел. Привел бы шукар племя в Искандар? Только в том случае, если бы мог извлечь из этого выгоду, если бы он решил, что это укрепит его репутацию. Если старик был еще жив.

Год назад я с ним встречался.

— Может быть, — сказал я, — а может и нет. Это от многого зависит.

— Ты мог бы снова увидеть Сулу.

Я подобрал повод.

— Хватит прохлаждаться, поехали. Я уже вдоволь налюбовался окрестностями.

Терять время действительно не стоило, но выразиться я мог и повежливее.

Дел повернула чалого и поехала вниз по тропинке, вьющейся у края плато. Вниз, потом к холму, наверх, и мы в Искандаре.

Где может наконец-то Дел найдет Аджани.

Жеребец одолел последний подъем и вынес меня на плато, где развалины Искандара тянулись к небу. Тропинка превратилась в широкую дорогу со следами повозок и фургонов. Дорога вилась среди деревьев и зарослей кустарников, потом разветвлялась на пять дорог поуже, которые вели к пяти частям города, где они снова разбегались. До самого Искандара шли лишь две или три тропинки, остальные скрывались среди хиортов и фургонов.

Что заставило меня сделать некоторые выводы.

— В чем дело? — спросила Дел и подвела чалого поближе к жеребцу.

Я ошеломленно смотрел на хиорты. Они стояли между краем плато и городом и от этого границы города расплывались.

— Племена, — наконец вспомнил я о ее вопросе. — Их слишком много и они очень разные.

— У каждого есть право приехать сюда.

— Я не об этом. Я думаю, к чему это приведет.

— Если действительно появится джихади…

— …он будет опасен, — я заставил жеребца обойти стоявшую на дороге козу. — Представляешь, какая сила окажется у него в руках?

Дел тоже объехала козу.

— А если он использует ее во благо?

Я насмешливо фыркнул.

— Ты встречала человека, который, получив власть, использовал бы ее во благо? — я покачал головой. — По-моему, такого не бывает.

— Если я и не встречала, то это ничего не доказывает. Может мессия и подаст пример.

— ЕСЛИ он появится.

Хиорты стояли вдоль дороги. Я вдыхал едкий запах ослиной мочи, козьего молока и сыра, легкие забивало зловоние, возникающее там, где слишком много людей — слишком разных обычаев — живут слишком близко друг к другу.

А мы еще не въехали в город.

На нас никто не обращал внимания. Я не знаю, сколько жили здесь племена, но этого времени хватило, чтобы двое незнакомцев их не заинтересовали. В Пендже половина из собравшихся племен убили бы нас на месте или взяли в плен. Здесь наше присутствие никого не волновало. Люди смотрели и отворачивались.

Спокойно отворачивались от Дел.

Я нахмурился.

— Здесь должно быть много Северян.

— Почему… а-а, понятно, — Дел осмотрелась. — Наверное они в самом городе.

— Туда мы и едем, — я кивнул. — Рано или поздно все узнаем, баска. Наверное даже рано — мы почти на месте.

Мы проехали мимо последних хиортов и повозок и оказались в самом Искандаре. Ни стен, ни ворот, ни охраны. Только прямые улицы, ведущие в город.

В город с новыми жителями.

Куда ни кинь взгляд, везде были Южане. Потом я заметил несколько жителей Границы и компанию светловолосых Северян, возвышавшихся над толпой. Козы, овцы, собаки, свиньи беспорядочно сновали по улицам Искандара.