— Декс! Остановись! — Но он упрямо бежал прямо на нее. На его лице застыло выражение ненависти. — Декс! Зачем ты делаешь это?

Но Декс, казалось, ее не слышал, и только увеличил скорость. Он был всего в пяти метрах от нее. Блеск его темных глаз обжег Джоанну. Декс бежал, откинув немного голову назад и широко открыв рот в молчаливом крике.

Декс! Остановись! Пожалуйста!

Промчавшись мимо Джоанны, в одно мгновение он оказался на краю обрыва. Его ноги, как ножницы, разрезали ночной воздух, а руки, словно в прощальном жесте, взметнулись над головой. Декс обернулся и, успев бросить на Джоанну осуждающий взгляд, полетел вниз.

Джоанна закричала. Крепко зажмурившись и закрыв руками лицо, она продолжала кричать, не в силах остановиться.

Но собственного крика не услышала.

Когда Джоанна открыла глаза, она оказалась в светлой белой комнате.

Словно в тумане, Джоанна увидела склоненное над ней лицо матери. И уже через секунду смогла разглядеть аккуратно нарисованные стрелки в уголках глаз, мелкие поры на густо покрытых румянами щеках и оранжевую помаду на губах. Да, теперь она отчетливо видела лицо мамы.

Еще не успевшие высохнуть слезы слегка подпортили макияж, оставив узенькие дорожки на ее щеках. Но мама широко улыбалась.

— Она приходит в себя, — услышала Джоанна незнакомый женский голос, прозвучавший откуда-то из-за спины матери.

— Лекарство перестает действовать, — раздался другой голос.

Улыбка на лице матери Джоанны стала еще шире. Она склонилась над дочерью так низко, что их носы практически соприкоснулись.

— Что? — тихо переспросила Джоанна.

— Скоро она полностью очнется, — заверила одна из невидимых женщин.

— С ней будет все хорошо, — успокаивающим тоном добавила другая.

Лицо ее матери не менялось. Оно повисло над Джоанной, как розовый воздушный шарик.

«Я все еще сплю», — подумала она.

— Ты поправишься, — сказала ее мама с улыбкой. Она немного отодвинулась, и Джоанна заметила капельки слез, застывшие в уголках глаз.

«Конечно, я поправлюсь, потому что я все еще сплю, — Джоанна попыталась сесть. Но движение отозвалось резкой болью во всем теле. — Я парализована», — заволновалась она, и сладостное ощущение сонного покоя в одну секунду сменилось дикой паникой.

— Эй…

— Ты поправишься, — нежно повторила мама, и слезы побежали по уже знакомым дорожкам на ее щеках.

«Я тебе не верю», — сердито подумала Джоанна и снова попыталась подняться. Когда она поняла, что это невозможно, попробовала пошевелить рукой. Но и это у нее не получилось.

— Помогите… Мама …

— Она сейчас полностью очнется, — раздался голос.

— Это хороший знак, — добавил другой.

«Кто эти женщины?» — все больше раздражаясь от неведения, попыталась выяснить Джоанна.

— Не двигайся, — посоветовала ей мама.

— Я не могу, — ответила ей Джоанна детским голосом.

«Я снова стала ребенком. Я только что опять родилась. Безумная мысль! Может, я под воздействием лекарства или какого-то другого сильнодействующего средства? Возможно ли такое?»

Джоанна огляделась: кроме лица матери со следами от слез и застывшей улыбкой, она обнаружила белые кафельные стены, яркие флуоресцентные лампы, одетых в белую униформу двух медсестер, стоящих в дверях.

«Я в больнице. И это мне не снится».

Но увиденное казалось таким далеким, что ясной картины составить не получалось. Джоанне понадобились недюжинная сила и сосредоточенность, чтобы все хорошенько разглядеть.

— Ты поправишься, — по-прежнему твердила мама, словно это был припев какой-то песни.

«Ты никогда не умела обманывать», — подумала про себя Джоанна.

Она ненавидела запах косметики, которой пользовалась ее мать. Такой слащавый. Такой отталкивающий.

Преследуемая этим запахом, Джоанна снова провалилась в сон.

— Ей нужно поспать, — были последние слова, которые донеслись до ее сознания.

— Тебе действительно очень повезло, — сказала Джоанне мама несколько дней спустя. Она сидела с горделивой осанкой на маленьком складном стульчике рядом с больничной кроватью, на коленях лежало ее любимое меховое пальто. — Твое прекрасное личико совсем не тронуто.

— Зато все остальное… — вздохнула девушка.