С рассветом поедут по Старому Дели специальные машины и подберут тех, кто уже никогда не поднимется с тротуара. На этой машине ездят, конечно, неприкасаемые. Они не жалуются. У них постоянная работа. Потому что зимой люди на улицах умирают от холода. А летом, когда холода нет, умирают от болезней или оттого, что срок пришел.

Тысячи людей живут на улицах. Ни разу в жизни ни они, ни их родители, ни родители их родителей не знали, что такое свой дом…

Тот, кто видел ночной Старый Дели, никогда его не забудет. Но с 1947 года, со дня независимости, прошло немногим более двадцати лет. Можно ли за два десятилетия Поднять до нормального уровень жизни в стране, которую много столетий подряд грабили завоеватели? «Мы были бы счастливым народом, если бы не двести лет под властью англичан», — говорил в Мадрасе писатель С. Д. Сундарам.

После Старого Дели мы по-иному стали смотреть на новые кварталы, построенные в последние годы. Пусть эти белые дома не блещут интересной архитектурой, пусть из белых они быстро становятся серыми, пусть они простоваты. Но их множество таких кварталов. И это квартиры. И это работа. Работа для тех, кто строит дома. Строит быстро, хорошо, но безо всякой техники. Как много веков назад, женщины носят на голове тазы с цементом. И кирпичи подносят вручную за полторы-две рупии в день. Пачка сигарет стоит рупию. Но строительные рабочие сигарет не курят, а курят «биди» — тоненькие цигарки. На полторы-две рупии шикарно не заживешь, да и прилично тоже. Но можно продержаться…

Новые кварталы принципиально отличаются от официального Нью-Дели. Торжественно открытый в январе 1931 года, он ничего не изменил в жизни обитателей города. В самом Нью-Дели поселилось ничтожно мало людей, очень дорого здесь. И любопытно, что в городе, где проблема жилья остра необычайно, в той части его, которая называется Нью-Дели, самая низкая плотность населения из всех столиц мира.

Мы захотели поехать в недавно отстроенные кварталы. И нам помогла в этом редактор газеты «Патриот», женщина легендарная, лауреат Международной Ленинской премии Мира Аруна Асаф-али, одна из героинь национально-освободительного движения. Она познакомила нас с пожилым сикхом, который смущался, не знал, куда девать руки, и беспрерывно улыбался. Это был старый почтальон Лабх Сингх, к нему мы поехали в гости. Перед тем как мы сели в машину, он вдруг куда-то исчез и вскоре вернулся с двумя пакетиками — купил угощение. Он сидел рядом с водителем, торжественный в своем белом тюрбане, очень важный, потому что именно к нему едут гости из России. Для сикха принять гостя — праздник!

Сикхи раньше всего обращают на себя внимание иностранцев. Цветные тюрбаны, бороды, иногда такие длинные, что их приходится прятать под сетку или даже накручивать на проволоку. Я помню, в Москве на мемориале братьев Знаменских сикх бежал дистанцию в четыреста метров. Вид смуглого бородатого бегуна в тюрбане был настолько необычен, что стадион, как один человек, болел за него. Индийский бегун оправдал надежды болельщиков и легко победил…

Сикхи никогда не курят, на правой руке носят стальной браслет, еще при них должны быть гребень для волос и кинжал. Сикхи — жители Пенджаба — смелый народ. Именно они, как правило, первыми встречали захватчиков, шедших с севера, и вступали в бой.

Лабх Сингх («сингх» по-русски значит «лев») занимал двухкомнатную квартиру, точную копию квартиры, спланированной в Моспроекте: маленькая прихожая и совмещенный санитарный узел. У Лабх Сингха жена и двое мальчиков, которых поначалу я принял за девочек. На голове у каждого была заплетена косица и обернута белой тряпочкой. Старшему двенадцать, младшему — десять лет. «Они посещают школу», — с гордостью сообщил отец. Дети, разинув рот, смотрели на европейцев с бледной, как у мертвецов, кожей. Очень красивые дети. Дверь на лестницу не удалось закрыть, потому что в ней плотной стеной стояли соседские дети.

Лабх Сингху лет… тут хозяин задумался, начал листать какие-то бумаги и установил — пятьдесят четыре (сикхи не празднуют дней рождения). Ему неслыханно повезло — несколько дней назад он выдержал экзамен (попробуйте держать экзамен в этом возрасте, когда все выскакивает из головы). Теперь он уже не почтальон, а почтовый клерк и получает триста рупий. Зарплата у него двести рупий, а сто — прибавка на дороговизну.

холода. А летом, когда холода нет, умирают от болезней или оттого, что срок пришел.

Тысячи людей живут на улицах. Ни разу в жизни ни они, ни их родители, ни родители их родителей не знали, что такое свой дом…

Тот, кто видел ночной Старый Дели, никогда его не забудет. Но с 1947 года, со дня независимости, прошло немногим более двадцати лет. Можно ли за два десятилетия поднять до нормального уровень жизни в стране, которую много столетий подряд грабили завоеватели? «Мы были бы счастливым народом, если бы не двести лет под властью англичан», — говорил в Мадрасе писатель С. Д. Сундарам.

После Старого Дели мы по-иному стали смотреть на новые кварталы, построенные в последние годы. Пусть эти белые дома не блещут интересной архитектурой, пусть из белых они быстро становятся серыми, пусть они простоваты. Но их множество таких кварталов. И это квартиры. И это работа. Работа для тех, кто строит дома. Строит быстро, хорошо, но безо всякой техники. Как много веков назад, женщины носят на голове тазы с цементом. И кирпичи подносят вручную за полторы-две рупии в день. Пачка сигарет стоит рупию. Но строительные рабочие сигарет не курят, а курят «биди» — тоненькие цигарки. На полторы-две рупии шикарно не заживешь, да и прилично тоже. Но можно продержаться…